Храмовая архитектура Беларуси XIV - XIX веков

МАРКОВ МОНАСТЫРЬ
Святыни Белой Руси

[ Изображение на стороннем сайте: 10c3e623b5act.jpg ]

Марков монастырь. Худ. Д. Струков, 1864

Марков монастырь и его главный храм – Казанская церковь – пользуются у жителей Витебска и окрестностей заслуженной славой и уважением. «Намоленное место», – говорят о нем горожане. В это на первый взгляд простое словосочетание вкладывается очень большой смысл, ибо Марков монастырь веками был центром Православия в Витебске. Сейчас в Витебске восстановлены многие величественные храмы, ставшие украшением фестивального города. Эти храмы часто изображаются на открытках и видах Витебска. Марков же монастырь попадает в фотоальбомы редко: со стороны города его буквально прижимают к Западной Двине высотные корпуса промышленной зоны. Если ехать мимо монастыря по улице Горького, то его совсем не видно за этими корпусами. Но в этой, казалось бы, неприметности и скромности – большая духовная сила. Монастырь, веками хранивший православные традиции, как бы борется с наступающими на него со всех сторон промышленными кварталами, словно это зримое подобие нашей Православной Церкви, отстаивающей свой духовный путь среди мира неверия и атеизма.

Неизвестна точная дата возникновения обители, но по легенде Марков монастырь был основан в XIV–XV веках неким Марком Земяниным. Начало было положено строительством часовни, которую Земянин возвел на принадлежащей ему земле. Согласно преданию, Марк поселился в этой часовне, чтобы предаться постоянным молитвам. Постепенно его примеру последовали и другие. Так возник вначале скит, а затем и собственно монастырь. История не сохранила других сведений об этом человеке, нет и более подробных известий об обители того времени. Монастырь же так и стали называть – Марковым. Вначале обитель располагалась вне города, но позднее и в этой местности стали возводиться городские строения, а район получил название по монастырю – Марковщина. Название это сохранилось до наших дней.

Примерно в начале XV века монастырь опустел: монахи или отошли ко Господу, или покинули обитель – вероятнее всего, из-за череды войн. Но во второй половине XV века в Марковом монастыре возобновилась монашеская жизнь. Тогда же была выстроена церковь святого Иоанна. Это было непростое время для Православия в белорусских землях, поэтому не исключено, что сложные и трагические события того периода как-то отразились и на судьбе Маркова монастыря, но точных сведений об этом нет.

Известно, что еще в 1567 году польский король Стефан Баторий жаловал грамоту «Маркову протопопу» Феофану. Тогда же, вероятно, монастырь был упразднен, а его церковь стала приходской.

В 1569 году была заключена Люблинская уния между Польшей и Великим княжеством Литовским – образовалась Речь Посполитая. Это во многом дало толчок католической экспансии в эти земли. Апеллируя к решениям Ферраро-Флорентийского собора 1439 года, на котором было объявлено об унии Восточной и Западной Церквей, папа Римский и польское католическое духовенство стали насаждать ее в Речи Посполитой. А в 1587 году на трон взошел Сигизмунд III (он правил 45 лет – до 1632 года); воспитанный иезуитами, он отличался большой религиозностью и вел очень активную политику пропаганды и укрепления католицизма.

А в 1596 году на Брестском соборе, несмотря на активное противодействие при его подготовке лидера белорусских православных гетмана К. Острожского и православной шляхты, была объявлена церковная уния, и большинство православных иерархов (за исключением двух владык) во главе с Киевским митрополитом Михаилом подчинились папе. 6 октября 1596 года открыли собор и православные архиереи – под председательством экзарха Константинопольского патриарха Никифора и при деятельном участии К. Острожского. Большинство низшего духовенства и верующих остались верными Православию, но Сигизмунд III, опираясь на решение Брестского собора, объявил православною церковью только тех, кто принял унию, а отвергших унию просто игнорировал.

Сохранившие верность Православию подвергались гонениям. В Витебске, как и во многих других белорусских городах, были закрыты или переданы униатам все православные храмы, школы и братства. Православных священников нередко избивали. Горожане вынуждены были проводить православные богослужения во временных шалашах за городом. Запретили служение и на территории бывшего Маркова монастыря.

Особенно «отличился» униатский Полоцкий епископ Иосафат Кунцевич. Вот что о нем писали в жалобе от имени православной шляхты Белой Руси и Украины Варшавскому сейму: «…епископ Полоцкий пять лет держит церкви опечатанными. В Полоцке и Витебске вследствие этого запрещения нет ни церкви, ни дома, в котором было бы разрешено в городе богослужение. Поэтому мещане города вынуждены по воскресеньям и в другие торжественные праздники слушать богослужения в поле за городом, и то без священника, так как ему запрещено пребывать в городе и поблизости…»[1]. Дальше в этой же жалобе говорилось о том, что в Полоцке Кунцевич, узнав, что, несмотря на его запрет, на кладбище похоронили людей по православному обычаю, в гневе велел выкопать трупы, которые затем рвали на части собаки.

Наконец чаша терпения переполнилась – и в 1623 году, 12 ноября, в Витебске, при попытке расправиться с вернувшимся в Православие священником, народ ударил в набат. Ненавистного униатского епископа растерзала толпа, а его тело проволокли по улицам города и утопили в Западной Двине. Волнения начались и в других городах.

Восстание было жестоко подавлено. Витебск был лишен магдебургского права. Папа Урбан VIII прямо призывал к расправе в своем послании Сигизмунду III от 10 февраля 1624 года: «Там, где столь жестокое злодеяние требует бичей мщения Божия, да проклят будет тот, кто удержит свой меч от крови. Итак, державный король, ты не должен удержаться от меча и огня». И король внял этому призыву: руководители и зачинщики восстания были жестоко казнены.

Но жертвы эти не были напрасными. В Варшаве понимали, что необходимо пойти на уступки православным, чтобы как-то успокоить ситуацию.

Так уж случилось, что именно после восстания в Витебске и убийства И. Кунцевича стало возможным восстановление Маркова монастыря. И главную роль в этом сыграла супружеская чета Огинских.

Лев-Самуил Богданович Огинский, православный шляхтич, занимал достаточно высокую должность Трокского тиуна. Ему при поддержке браславского земского судьи С. Мирского, хотя и с большим трудом, но все же удалось еще при жизни Сигизмунда III добиться разрешения на восстановление Маркова монастыря.

[ Изображение на стороннем сайте: 794a083021a0t.jpg ]

Троицкая церковь Маркова монастыря. Худ. И.П. Трутнев. 1866.

В 1633 году Лев Огинский и его супруга София начали строительство новой деревянной Троицкой церкви и монашеских келий – по окончании работ они были переданы монастырю. А еще через пять лет Л.-С. Огинский купил расположенные неподалеку поместья Марково (у Яна Киселя Загоранского) и Шидловщина (у Мартина Шидловского) и также передал их в дар монастырю. Православный монастырь, вопреки католической и униатской экспансии в белорусских землях, постепенно становился на ноги. У него не было государственной поддержки, какую получали католические и униатские монастыри, но витебчане и православные из других городов оказывали инокам поддержку из собственных, часто достаточно скудных, средств.

Монастырь хоть и не без сложностей, но постепенно отстраивался. В 1651 году игумен Каллист Дорофеевич Риторайский построил еще одну деревянную церковь – Покровскую. Марков монастырь стал оплотом Православия, потому что знаменитые Жировичский монастырь и Софийский собор находились в руках униатов. В тот период Марков монастырь подчинялся Киевской митрополии, которая относилась к Константинопольскому Патриархату.

Земский собор 1653 года принял в подданство русского царя Запорожское казачье войско. 8 января 1654 года в Переяславле состоялась знаменитая Переяславская Рада – военный совет русских воевод и казацких старшин во главе с Б. Хмельницким, на котором было подтверждено, что Украина переходит в русское подданство. Царь Алексей Михайлович вступил в войну, защищая своих единоверцев – белорусов и украинцев. Белорусы радостно встречали русские войска, которые под командованием талантливых воевод Трубецкого и Шереметьева и удалого казацкого полковника Золотаренко достаточно быстро в 1654 году освободили Полоцк, Витебск, Кричев, Оршу, Мстиславль, Копыль, Шклов, Речицу и другие города. Монахи Маркова монастыря, как и другие православные, приветствовали своих единоверцев.

Полоцк и Витебск были присоединены к Русскому царству. По решению царя Алексея Михайловича, патриархом Никоном была восстановлена древняя Полоцкая епархия, образованная еще во времена древнерусского Полоцкого княжества. Марков монастырь был переподчинен Полоцкой епархии и отошел к Московскому Патриархату.

Война тем временем продолжалась. Попытки польско-литовской армии занять весной 1655 года Полоцк, Витебск и Дисну оказались неудачными – немногочисленные русские гарнизоны, опирающиеся на поддержку местного населения, смогли защитить города. Боевые действия приняли затяжной характер. Многие православные белорусы, чувствуя, что положение неустойчиво, начали переселение в Россию. Чтобы морально поддержать единоверцев, в 1657 году патриарх Никона от имени царя Алексея Михайловича передал витебскому Маркову монастырю в дар список Казанской иконы Божией Матери. Это был небольшой образок (42,6 х 23,1 см), писанный на дереве в византийской манере. И с того времени эта икона является главной святыней Маркова монастыря. И эта икона стала символом единения православных Витебска со своими единоверцами и борьбы за свои религиозные и национальные права.

В 1667 году был заключен Андрусовский мир, по которому к России отходила левобережная Украина. Однако правобережные украинские земли и Белоруссия были возвращены Речи Посполитой. До воссоединения белорусов с Россией оставалось еще чуть больше века. Марков монастырь вновь был переподчинен Константинопольскому Патриархату.

В 1680 году в Марковом монастыре произошло несчастье – пожар, который, возможно, не был случайным, но достоверных подтверждений тому, что это был поджог, нет. Тогда дотла сгорели обе церкви обители. Казанскую икону Божией Матери, дар царя Алексея Михайловича и патриарха Никона, удалось спасти.

Древние православные шляхетские роды переходили постепенно в католичество. Так произошло и с родом Острожских, и с родом Огинских. Стал католиком и сын Льва-Самуила Огинского Симеон-Карл. Но все же сын исполнил завещание отца и в 1687 году подтвердил дарственную отца на имения Марково и Шидловское, а в 1690 году начал восстановление монастыря. Любопытно, что в одном из подтверждающих документов было сказано, что если иноки монастыря решат перейти в униатство или католицизм, то Марков монастырь будет лишен всяческой поддержки С.-К. Огинского, что, несомненно, было сделано по воле Л.-С. Огинского.

[ Изображение на стороннем сайте: 0a11b619b890t.jpg ]

Марков монастырь. Троицкая церковь и колокольня. 1864 - 1867. Рис. Д. Струкова.

Нужно было заново отстроить храм, и в течение 1690–1691 годов была возведена соборная церковь во имя Святой Троицы. Она была освящена 31 июля 1691 года – в день Святого Духа. На память об этом вырезали надпись на деревянном восьмиконечном кресте, который долгое время хранился в храме, а в конце XIX века был передан в Витебский церковно-археологический музей.

О внутреннем устройстве храма достаточно подробно говорится в книге А.В. Русецкого и Ю.А. Русецкого «Художественная культура Витебска». По приведенным в ней воспоминаниям современников, это был уникальный деревянный храм, который опоясывала открытая галерея со множеством деревянных, украшенных искусной резьбой колонн. Сам храм был четырехсрубным, его венчали пять куполов. Особенностью церкви была богатая роспись, изображавшая различные библейские сюжеты. Росписи были сделаны на наклеенном на стены полотне Павлом Игнатовичем и вольноотпущенным бывшим крепостным мастером Иваном, сыном Сергеевым.

Вот что писал об этой уникальной росписи много позднее, уже в XIX веке, иеромонах Маркова монастыря Сергий: «Осмотритесь только внимательно и с большим уважением, и вы прочтете здесь всю святую Библию, узнаете всю историю – и старозаветную, и евангельскую, и всей воинствующей Церкви на земле, вплоть до окончания самых последних часов ее существования, которые открыты в Апокалипсисе».

Монастырь постепенно расширялся. В 1730 году в Шидловщине построили деревянную церковь святой Параскевы. Она тоже была окружена изящной деревянной резной галереей. В том же году на Немцевой горе на кладбище, которое находилось сразу за оградой монастыря, построили Николаевскую церковь. На берегу Западной Двины возвели часовню святителя Николая. Витебчане ласково называли ее часовней Миколушки.

Но, несмотря на все грамоты и обещания, униаты не оставляли своих планов захватить Марков монастырь. Примерно в 1751 году Витебский униатский декан Казимир при поддержке шляхты занял монастырь. Игумена Серафима Кочета схватили, монахов разогнали, объявили, что монастырь переходит в униатство. Но грамоты Огинских и позиция православных Витебска помешали этим планам. Поняв, что Марков монастырь им не удержать, захватчики разграбили его, растащили ценные книги и предметы, утварь, старинные грамоты и привилеи.

Новый игумен Маркова монастыря Иакинф Пелкинский построил каменную Покровскую церковь. Этот храм, возведенный в 1760 году, уцелел до наших дней. Помимо каменной церкви была построена каменная колокольня – вначале двухъярусная, потом к ней добавили еще один ярус, – а также дома для настоятеля и монахов, многочисленные хозяйственные постройки.

Следует сказать, что уже при Екатерине II, покровительствовавшей православным в белорусских землях, их положение стало улучшаться – они теперь могли рассчитывать на защиту русской императрицы. А 28 мая 1772 года Россия, Пруссия и Австрия заключили конвенцию, согласно которой к России от Речи Посполитой отошли Полоцкое, Витебское и Мстиславское воеводства. Марков монастырь вновь перешел к Русской Церкви, а в 1773 году указом Святейшего Синода Марков монастырь был отнесен к Псковской епархии. Речь Посполитая переживала глубокий упадок всех сторон государственной жизни, поэтому ее дальнейшие разделы были лишь вопросом времени. В 1795 году монастырь отошел к Могилевской епархии. В 1796 году из Полоцкого и Могилевского наместничеств была образована Белорусская губерния с центром в Витебске, а Марков монастырь два года спустя стал архимандрией. В 1802 году Белорусскую губернию вновь разделили на Витебскую и Могилевскую. Все эти административные перипетии были вызваны тем, что в связи с присоединением новых земель на западе власти Российской империи искали оптимальные формы управления.

Марков монастырь, как и весь Витебск, стал постепенно хорошеть и благоустраиваться, но все планы смешало вторжение Наполеона. В ночь на 12 июня 1812 года войска французского императора перешли Березину и успешно стали продвигаться вглубь российской территории. Захватив Витебск, Наполеон провел в нем около месяца, обдумывая план дальнейших военных действий. Вот что писал один из свидетелей о пребывании французской армии в Витебске: «Пылающие вокруг деревни и предместья города, улицы, которые усыпаны ранеными и мертвыми, поля, которые покрыты многими тысячами трупов, грабежи и насилие в городе и деревнях, убийства безоружных в их домах». Был разграблен и Марков монастырь, но Казанскую икону Божией Матери монахам удалось спасти и спрятать в лесу.

Такое поведение французских властей вызывало ненависть у местного населения. Вокруг Витебска разгоралась самая настоящая партизанская война против иноземных захватчиков и их местных прислужников, из которых французы сформировали местный административный аппарат. Крестьяне при содействии и поддержке русских войск собирались в отряды, вооружались косами, топорами, захваченным у французов холодным и огнестрельным оружием. Белорусские партизаны заставляли Наполеона держать в Белоруссии большие силы. Накануне Бородинской битвы Бонапарт был вынужден направить в Витебск на поддержку 12-тысячного гарнизона еще 10 тысяч человек, потому что партизаны могли занять город в тылу у французов.

После освобождения Витебска Марков монастырь был опять восстановлен, причем в основном на добровольные пожертвования.

В 1833 году Марков монастырь был передан во вновь открытую Полоцкую епархию. Постепенно строились новые храмы и необходимые для монастырской жизни постройки.

В 1890-х годах архимандрит Иларион начал перестройку Свято-Троицкой церкви и едва не закрасил уникальную живопись на наклеенных на стенах холстах, однако все же внял настоятельным просьбам витебских краеведов А.П. Сапунова и Е.Р. Романова и оставил старинные росписи. К 1900 году Марков монастырь был уже первоклассным монастырем, имевшим четыре храма – Свято-Троицкую, Покровскую, Николаевскую и Параскевскую церкви. В начале ХХ века монастырь возглавил архимандрит Пантелеимон (в миру Павел Рожновский). Он обнес территорию обители каменной оградой.

Новые трудные времена для Маркова монастыря наступили после Октябрьской революции. В 1918 году большевики закрыли монастырь, а в 1919 году и вовсе передали его ВЧК, превратив многовековой оплот Православия в концентрационный лагерь.

В 1922 году в бывшем Марковом монастыре организовали детский дом для примерно 250 детей, прибывших из охваченного страшным голодом Поволжья. Через год детский дом закрыли, а его постройки передали вначале местным комсомольцам, а затем милиционерам.

[ Изображение на стороннем сайте: 7c434305726at.jpg ]

Марков монастырь. Казанская церковь, июль 2011.

В годы Великой Отечественной войны при оккупационных немецких властях была открыта Покровская церковь, переосвященная в церковь Казанской иконы Божией Матери. Бывший архимандрит Пантелеимон стал главой Белорусской Православной Церкви.

После окончания войны и освобождения Витебска от фашистов ряд построек на территории монастыря был снесен, и здания обители были отданы сначала резино-тесемочной фабрике, а затем комбинату шелковых тканей (КШТ). Именно корпуса КШТ сегодня окружают небольшую территорию Маркова монастыря, прижав его к самому берегу Западной Двины. В итоге из всех храмов обители сохранилась лишь Казанская (бывшая Покровская) церковь. Старинная колокольня была снесена уже в конце 1970-х годов.

В послевоенный период Казанская церковь на Марковщине была единственным действующим православным храмом не только в Витебске, но и во всей округе и вновь, как и в прошлые времена, стала оплотом Православия – несмотря на все гонения и преследования верующих. Это был единственный православный храм, где можно было окрестить детей, совершить другие таинства. Возможно, именно то, что остатки Маркова монастыря были закрыты со стороны улицы Горького производственными корпусами КШТ и не бросались в глаза проезжающему руководству, это позволило Казанской церкви действовать в советский период.

23 ноября 2000 года решением Святейшего Синода Белорусской Православной Церкви монастырь восстановили. Помимо самой церкви Казанской иконы Божией Матери сохранились лишь небольшие жилой и хозяйственный корпуса. При монастыре открыли библиотеку и воскресную школу. Помня о традициях монастырского уклада, иноки организовали приют для бездомных и трапезную для малоимущих.

Любопытно, что по иронии меняющегося времени теперь уже Марков монастырь подумывает о том, чтобы принять, переоборудовав под свои нужды, частично пустующие и нависающие над ним производственные корпуса комбината шелковых тканей.

Монастырь выжил, неся свет Православия в течение многих столетий. По праздникам и выходным здесь всегда много людей. Как и в прежние годы, здесь хранится Казанская икона Божией Матери, помнящая прикосновения рук царя Алексея Михайловича, патриарха Никона, чудесным образом спасенная из огня пожара, пережившая французское нашествие и немецко-фашистскую оккупацию, нелегкие времена атеизма и богоборчества.

Марков монастырь, многократно разорявшийся и восстававший из пепла, и сегодня, как и много веков назад, отражается в водах Западной Двины. Он не может поразить архитектурными изысками и размерами своих строений, но он был и остается чем-то более важным и значимым – хранителем Православия на белорусской земле.

Использованы иллюстрации с сайт: http://www.evitebsk.com/

Иван Стрельцов

10 сентября 2012 года

[1] Цит. по: Уния в документах / Сост.В.А. Теплова, З.И. Зуева. Мн., 1997.

Взято с http://www.pravoslavie.ru/put/55995.htm

2013-03-05
Что увидел художник Д. Струков в Латвии?

В 2011 году в минском издательстве «Белорусская энциклопедия имени Петруся Бровки» вышло большеформатное подарочное издание альбома рисунков Дмитрия Михайловича Струкова, которые он сделал в период с 1864 по 1867 год во время экспедиции по поиску в Белоруссии исторических и культурных древностей. Свои исследования Д. Струков начал с Латгалии, оставив ряд интересных сведений о храмах и святынях края.

Д. Струков получил приглашение принять участие в художественной экспедиции по Белоруссии в 1864 году от бывшего начальника Северо-Западного края Михаила Николаевича Муравьева-Виленского. В задачу экспедиции входило «разыскание в крае древнерусских памятников или, по крайней мере, следов тех из них, которые в слепой ненависти к Православию и русской народности были уничтожены». Несколько лет Дмитрий Струков зарисовывал обнаруженные памятники культуры, искусства и архитектуры. В результате у него скопился целый альбом рисунков, сделанных акварелью, тушью и грифелем. Многие из этих рисунков уникальны, так как только благодаря им нам известно, как выглядели уже утраченные храмы и другие святыни. Кроме рисунков Д. Струков оставил и дневниковые записи с путевыми заметками, в которых дал пояснения к сделанным изображениям.

Альбом рисунков Струкова и его дневник дополняют комментарии специалистов. Отметим, что одним из авторов текста комментариев является житель Даугавпилса Н. К. Павлович.

Итак, что же отметил в своих поездках по Латгалии Д. Струков?

Динабург

«Город и уезд населены большею частью раскольниками беспоповской секты, между ними известно имя Кальвина, как человека умного, ученого и хорошо понимающего Священное Писание (…), — пишет Струков в дневнике. — В городе есть единоверческая церковь, особенно замечательного по древности ничего не имеет, исключая Образ Отечества (Святой Троицы) довольно хорошей иконописной работы, судя по стилю, конца XVI столетия. Образ этот замечателен тем, что Дух Святой изображен исходящим как бы от Сына, согласно верованию католиков. Другой образ медный «Единородный Сын» (…); третий на Горнем месте Образ «Сошествия во ад», где внизу изображена Смерть, едущая на коне (или каком-то животном). Книг интересных: 1). Три печатных — в Москве 1615 г., на выходном листе в конце напечатано: «Сия же боговдохновенна книга Триодь Постная печатана мастерством и труды многогрешного Ивана Андроникова сына Тимофеева и прочих работников, трудившихся в Господе». 2). Евангелие печатное 1628 г., из церкви святого Симеона Богоприимца села Говорова. 3). Уложение царя Алексея Михайловича, печатанное «при сыне его Дмитрии Алексеевиче в первое лето рождения его…» Две книги рукописные: 1). Минея рукописная XVII века (…). 2) Толковое Евангелие рукописное XVI столетия. В конце Евангелия помещены Святцы (…)».

В комментариях к данному отрывку из дневника Д. Струкова А. Ярошевич, О. Баженова и Г. Нечаева говорят следующее: «На иконе Бог-Отец, восседающий на престоле и благословляющий двумя руками двуперстно, на Его коленях — Спас Эммануил, держащий сферу, в которой изображен голубь — символ Святого Духа. Изображение «Триединого Божества» — вариант Троицы, соответствующий иконографии «Отечество». Нимб Бога-Отца, с четырьмя углами, у Сына крестчатый с титлами, принятыми для обозначения «Сущего» и имени Иисуса Христа, в сфере — титлы Святого Духа. На Западе эта композиция впервые сложилась в ХI веке, и автором ее был знаменитый аббат Сугерий из Сен-Деми, заказавший витраж, на котором был изображен стоящий Бог-Отец, держащий в руках распятие. В Византии и на Руси композиция появилась также в ХI веке. Сначала называлась «Ветхий деньми», позднее «Отечество». В развитой форме на миниатюре ХI века в книге «Лестница Иоанна Лествичника» из Ватиканской библиотеки Господь восседает на радуге, держит перед собой Христа-Эммануила, в чьих Руках находится голубь. На Руси композиция «Отечество» появляется спустя два столетия после «Ветхого деньми». На новгородской иконе из Третьяковской галереи конца XIV — начала XV века представлен зрелый тип этой тринитарной композиции. Композиция «Отечество» появляется в годы распространения еретических стригольнических движений и становится популярной в иконографии XV— XVI веков. С XVI века у Бога-Отца пишется восьмиконечный нимб и надпись «Саваоф», вместо древней «Отец» или «Ветхий деньми». Динабургская икона отличается деталями от известного новгородского «Отечества»: пропись Д. Струкова изображает только центральные фигуры, а фон отсутствует (престол, столпники, серафимы, херувимы). Исследователи считают, что греческий и южнославянский тип иконографии «Отечества» закрепился на Руси в ответ на ересь стригольников, впервые подвергших сомнению христианские догмы. На Большом Московском соборе 1667 года было запрещено изображать Бога-Отца. Для Д. Струкова образ являлся свидетельством укорененности христианства на северо-западных землях, поскольку показывал давний греческий иконографический извод «Отечества». Правда, он трактует сферу на груди Спаса-Эммануила как отход от Православного Символа Веры об Исхождении Духа Святого только от Отца».

По поводу образца рукописи древней богослужебной книги, сделанной Струковым в единоверческой церкви Успения Пресвятой Богородицы г. Динабурга, комментатор С. Леонтьева дает лишь небольшую историческую справку следующего содержания: «Рукопись из Динабургской Единоверческой церкви датируется ХIХ веком. Содержит фрагмент службы свв. Козьме и Дамиану: «Месяца ноября 1 святых чудотворецъ и безсребренникъ Козьмы и Дамиана». Несложный орнамент подражает «болгарской плетенке».

[ Изображение на стороннем сайте: 6432af3e72d2t.jpg ]

Образ Святой Троицы из динабургской единоверческой церкви

Креславль

Из Динабурга Д. Струков направился в Креславль. Он пишет: «Местечко Креславль Витебской губернии от Динабурга 44 версты, имение графа Платера, раскинутое на живописном местоположении. (…) На возвышении горы против костела, где в настоящее время католическая часовня, старики рассказывают, когда-то была часовня православная и в ней стоял «Крест славный», куда народ ходил на поклонение из дальних мест. То было очень давно, что старики слыхали тоже от стариков. (…) В костеле над престолом с левой стороны древний Образ Богоматери греческой работы.

На том месте, где в настоящее время почтовая станция, лет 15 назад вырыли кости человеческие и фундамент какой-то церкви, на остатках которой построили евреи дом. Предание различно: одни говорят, что тут была церковь Успения Богородицы, а другие, что был до унии женский Успенский монастырь. Церковь православная помещается в здании бывших еврейских лавок при ратуше, в которой, говорят, есть архив. (…) За городом место, называемое «Пески», где вследствие прибыли воды в Двине весною вымывает кости человеческие и находят крестики. Есть два предания, одно, что тут было кладбище православное, а другое, что монастырь, и будто бы видали фундаменты зданий, но я, хотя искал, ничего не видел. (…)

На противоположном берегу Двины у перевоза указывают место, где была церковь, а теперь корчма. (…) В Единоверческой церкви Образа новой живописи, а из книг интересно рукописное Евангелие. В Синагоге одно паникадило с двуглавым орлом XVII столетия из православной церкви. Близ местечка есть источник серной воды и минеральный колодец. Народ считает колодец чудотворным (…).

От Креславля в 17 верстах на проселке деревня Ижары, где никогда не было ни униатов, ни католиков и твердо хранят Православие, очень чисто говорят по-великорусски, много следов есть старинных. Как, например, «двор» называют «детинец». (…) На берегу Двины противоположного берега местечка Креславль, в 12 верстах вниз по течению реки есть местечко, называемое в простонародье Копылово, а географическое название Коплау Курляндской губернии, в этом местечке церковь православная, деревянная, довольно бедна, как и вообще в том краю, построена в недавнее время на старом фундаменте, и есть предание, что из под него существует подземный ход к замку. Около церкви искали клады, но до сего времени уверяют в простом народе, что под землею скрыты сокровища. В недавнее время найдено в земле под алтарем при чинке пола 2 серебряные ложицы от потира, по моему мнению, работы XVII столетия. (…)

В одной версте от церкви стоит старая лютеранская кирха, алтарем на восток, построенная по образцу церкви XVII столетия. Наверху крест формою как на всех древнеправославных церквах».

В комментариях к обозрению Креславля Дмитрием Струковым, Н. Павлович и Р. Боровой указывается, что «по одной из версий город получил название Краслава по имени Рогнеды-Гориславы. Предполагается, что княжна была в Х веке правительницей краславских земель. Позднее она стала женой киевского князя Владимира Святого (990-1054), известного Крещением Руси». Согласно местной легенде, замок Рогнеды стоял на Театральной горке — красивом холме, на котором граф Плятер любил устраивать пышные театральные представления. Антуражем служили древние развалины, от которых ныне сохранились только фрагменты фундамента.

О рисунке Струкова православной иконы в католическом храме К. Шидловским, А. Ярошевич и О. Баженовой сделано следующее заключение: «Икона — Богоматерь Одигитрия Иверского извода, с Младенцем на левой руке, на челе и плече мафория восьмиконечная звезда, в левой Руке Иисуса — закрытая книга (а не свиток), что свидетельствует о вероятном белорусском происхождении иконы. Нимб Христа Крестчатый. На поле греческие монограммы Богоматери и Иисуса (эта традиция сохранялась в Беларуси еще в ХIХ веке, в конце столетия последовало запрещение Синода делать «греческие» надписи на новонаписанных иконах). Д. Струков записал, что это Образ небольшого размера, и датировал его XVI веком (…). В католической литературе икона не упоминается, восточно-христианская иконография свидетельствует о ее происхождении из православных или униатских церквей того региона».

В единоверческой церкви Струков сделал образцы четырех рукописей. Они собой представляют «фрагмент листа из Евангелия от Луки («Еже от Луки святое Благовествование»). Скорее всего, из рукописи XVI века. Орнамент выполнен в стиле «балканской плетенки». Три других фрагмента из рукописей ХIХ века («Последование церковного пения», «Святцы», фрагмент молитвы Богородице)».

Что касается формы креста на кирхе в местечке Коплау, то это, по мнению А. Ярошевич, — «крест ХIХ века, типичной формы, не связанной с какой-либо определенной конфессией: равноплечий, по концам крестовины с каплевидными концами, от средокрестия исходят прямые лучи сияния (равноплечий крест называется «греческим», поэтому Д. Струков имел основание считать его православным)».

Из местечка Коплау Струков уехал на территорию Белоруссии и на земли нынешней Латвии уже не возвращался. Конечно, исследование Дмитрия Михайловича Струкова грешит некоторыми неточностями, которые, впрочем, не умаляют его уникальности. Минуло почти полтора века с того памятного путешествия Д. Струкова, но собранные им факты и сведения все так же интересны. Они позволяют глубже заглянуть в историю родного края и лучше понять происходившие здесь события…

Подготовил чтец Георгий, «Православная жизнь», ноябрь 2012 г.
http://www.pravoslavie.lv/index.php?newid=4900

http://gorod.4bb.ru/viewtopic.php?id=2777

Храмовая архитектура Беларуси XIV - XIX веков

Иллюстрации из Д. Струкова, Н. Орды и не только. :) Картинки новоделов без прежнего их вида не приветствуются. Основной интерес к православным и униатским храмам.