Нижегородская духовная семинария

Жизнь и труды преподобного Тимона Надеевского

Доклад на I Межрегиональной научно-практической конференции
«Путь святости земли Костромской»
4 февраля 2008 года, г. Кострома

Имя иеромонаха Тимона – духоносного старца, ученика и друга преподобного Серафима Саровского – включено в Собор Костромских святых совсем недавно: его прославление в лике местночтимых святых нашей епархии состоялось лишь в 2003 году. Но память об этом угоднике Божием благоговейно хранилась жителями Костромского края на протяжении более полутора столетий; ее не смогли изгладить даже скорбные события ХХ века, в ходе которых были утрачены многие вещественные свидетельства трудов надеевского подвижника. Исследование материалов о жизни преподобного Тимона, предварявшее канонизацию, открыло перед нами новые обстоятельства жизненного пути старца; знаменательно, что тогда же – летом 2003 года – совершилось обретение его святых мощей, ныне покоящихся в Богоявленско-Анастасиином кафедральном соборе града Костромы.
Преподобный Тимон (в миру Тихон Федоров) родился в 1766 году в городе Балахне Нижегородской губернии; отец его, диакон Феодор, являлся клириком одного из балахнинских храмов. Окончив курс Нижегородской духовной семинарии, Тихон вступил в брак и был рукоположен во диакона, однако семейное счастье оказалось недолгим: его супруга неожиданно скончалась в расцвете сил. Глубоко скорбя об утрате, молодой вдовец искал утешения в молитве и аскетических подвигах, путешествовал по святым местам. Часто посещая Саровскую пустынь, диакон Тихон познакомился и сблизился с преподобным Серафимом, принявшим искреннее участие его в судьбе. В 1800 году, решившись оставить мир, отец Тихон поступил в нижегородский Вознесенский Печерский монастырь и был пострижен в рясофор с именем Троадий. Уже через год он получил назначение возглавлять Богородице-Феодоровский мужской монастырь города Городца в звании строителя. Удивительны пути промысла Божия: именно здесь, в городецкой обители, в XIII столетии хранилась чудотворная Феодоровская икона Божией Матери – под осенением которой старец впоследствии трудился на Костромской земле.
Семнадцать лет преподобный, в 1804 году постриженный в мантию с именем Тимон, управлял Богородице-Феодоровским монастырем. Ему довелось испытать многие скорби: ропот братии, недовольной его аскетизмом и требовательностью; десятилетнюю судебную тяжбу с окрестными крестьянами, посягавшими на монастырские владения; недовольство епархиальной власти, по клевете завистников на несколько лет отстранившей иеродиакона Тимона от должности строителя обители. Однако прибывший в 1811 году на Нижегородскую кафедру епископ Моисей (Близнецов-Платонов), увидев в отце Тимоне честного и доброго служителя Церкви Христовой, восстановил справедливость и вернул его к руководству монастырем, а в 1814 году рукоположил во иеромонаха.
Перенесенные испытания сказались на здоровье подвижника: в 1818 году он по болезни был освобожден от строительской должности с награждением бронзовым наперсным крестом «за отлично-усердную службу». Не отягощаемый начальственными обязанностями, иеромонах Тимон всецело предался безмолвию, молитве, чтению и переписке святоотеческих трудов. В 1820 году он переселился в Высокогорскую Вознесенскую обитель близ Арзамаса и проводил там строгую уединенную жизнь, но душа его искала сугубого уединения и отшельнического подвига. Со слезами моля Бога об осуществлении своего заветного чаяния, отец Тимон решил совершить паломничество на Соловки и с благословения епархиального священноначалия отправился в дальний путь – на котором ему довелось посетить Никольскую Надеевскую пустынь. Этот древний монастырь, основанный по преданию еще в XIII веке, тогда пребывал в запустении: приписанная к Троицкой Кривоезерской обители, затерявшаяся в глубине лесов пустынь имела лишь небольшую деревянную церковь, при которой жили два-три насельника из числа кривоезерской братии, и фактически являлась скорее погостом, чем монастырем.
При первом посещении Надеевской пустыни иеромонах Тимон прожил здесь несколько дней и всей душой полюбил это место, твердо решившись по возвращении из паломничества переселиться сюда для уединенного жительства. Помолившись у соловецких святынь, посетив на обратном пути Санкт-Петербург, Новгород и Вологду, подвижник вернулся в Надеево и изъявил братии свое желание: «Поселиться в эти отдаленные от общества людей места, дабы свободно наедине слезами очистить свою душу от грехов и неосужденно явиться к Престолу Верховного Судии моего Бога». Простившись с будущими сподвижниками, отец Тимон, не заходя в Высокогорскую пустынь, отправился в Саров. Он и ранее приходил к преподобному Серафиму за советом и поучением – теперь же шел, чтобы испросить благословения на подвиг отшельнического жития. Подробностей беседы святых не сохранилось – но известно, что саровский старец поддержал намерение своего духовного друга со словами: «Сей плоды, да расцветут цветы!»
Возвратившись в Высокогорскую обитель, иеромонах Тимон подал прошение на имя епархиального архиерея о переводе в число братии Троицкого Кривоезерского монастыря Костромской епархии, к которому была приписана Надеевская пустынь. Окончательное решение по этому делу состоялось в январе 1827 года – однако, как свидетельствуют жизнеописания, уже в 1825 году преподобный перешел в Троицкую обитель. После зачисления в кривоезерскую братию заветное желание отца Тимона исполнилось: с разрешения епископа Костромского и Галичского Самуила (Запольского-Платонова) он построил себе келью (землянку с деревянным срубом) в 10 верстах от Надеевской пустыни и поселился там в совершенном одиночестве, посещая Надеево лишь в воскресные и праздничные дни для совершения Божественной литургии.
Молва об отшельнике скоро распространилась по окрестным местам, и многие люди стали приходить к старцу за наставлением. Отец Тимон вначале смиренно пытался уклониться от такого служения, считая его превосходящим собственные духовные силы. Но по истечении нескольких лет пустынного подвига ему в сонном видении явился Сам Господь Иисус Христос, повелевший преподобному оставить свою келью и, избрав Надеевскую пустынь местом своего постоянного пребывания, возобновить ее для иноческого жительства. Старец, однако, медлил исполнить волю Спасителя – столь трудным казалось ему предстоящее дело. Вразумлением за нерешительность стала тяжелая болезнь, поразившая его. По свидетельству жизеописателей, отец Тимон уже готовился к смерти – но ему явились преподобные Тихон Луховский и Макарий Унженский, благословившие больного и сказавшие: «Господь послал нас к тебе подать здоровье. Встань ты от болезни и снова продолжай свои подвиги, но никогда не противься святейшей воле Господа нашего Иисуса Христа, хотящего нам всякого блага для спасения наших душ».
С 1831 года начался новый период жизни преподобного – начальствование в Надеевской пустыни и ее возобновление как монастыря. В ноябре 1831 года епископ Костромской и Галичский Павел (Подлипский) утвердил проект строительства в пустыни каменного храма во имя святителя Николая. Приступая к трудам, старец Тимон не мог не испросить на это дело благословения преподобного Серафима; в апреле он пришел в Саров, где состоялась его последняя встреча со святым наставником. Именно тогда прозвучали знаменитые слова, обращенные преподобным Серафимом к своему ученику: «Сей, отец Тимон, сей, всюду сей данную тебе пшеницу. Сей на благой земле, сей и на песке, сей на камени, сей при пути, сей и в тернии; всё где-нибудь да прозябнет и возрастет, и плод принесет, хотя и не скоро…» На обратной дороге из Сарова, как повествует жизнеописание старца, он был удостоен явления святителя Николая – который под видом простого путника в беседе указал преподобному Тимону, как следует именовать главный и придельные престолы нового храма Надеевской обители.
Строительство храма, главный престол которого был освящен в честь Успения Пресвятой Богородицы, продолжалось с 1832 по 1837 годы, еще год заняло строительство колокольни. Вблизи обители самим преподобным Тимоном был выкопан источник, освященный в честь святителя Николая. Последуя примеру преподобного Серафима, старец Тимон прокопал вокруг Надеевской обители канавку, и паломники, посещавшие пустынь, проходили по канавке с молитвой «Богородице Дево, радуйся». Братия обители приумножалась, ширилась и известность надеевского подвижника в Костромском крае. Жизнеописатель указывает: «Пустынные лесные дороги покрылись многочисленными толпами пешеходов, стремившихся к старцу Божию с тяжелым бременем своих духовных и телесных нужд. (…) И поистине сокровищницей великих благ была беседа его; смиренная и вместе властная, она согревала сердце, снимала завесу с глаз, озаряла ум духовным разумением, приводила к раскаянию, рождала желание исправиться, стать лучшим и более совершенным, возбуждала надежду, что исправление совершится; она была как ясный луч солнца, разгоняющий темноту». Современники оставили многие свидетельства о благодатных дарах и чудотворениях преподобного Тимона. Так в служении надеевского старца исполнились слова его наставника и друга преподобного Серафима: «Стяжи дух мирен, и тысячи душ спасутся около тебя».
Пройдя долгий и многотрудный жизненный путь, преподобный Тимон мирно отошел ко Господу 21 января 1840 года в возрасте семидесяти трех лет и был погребен в Надеевской обители близ построенного им Успенского храма. Память о добром пастыре хранилась верующими, посещавшими пустынь для поклонения могиле святого старца. В начале ХХ века вышли из печати два жизнеописания преподобного, составленные священником Алексием Воскресенским и настоятелем Никольской Надеевской пустыни игуменом Тихоном (Сергиевым) на основании документальных материалов. Можно предполагать, что вслед за канонизацией преподобного Серафима Саровского со временем бы последовало и прославление в лике святых его ученика – но печальные события отечественной истории прервали связь времен. Надеевская пустынь, в 1912 году преобразованная в женский монастырь, была закрыта в 1923 году, к тому времени в прежних монастырских строениях разместился совхоз. На протяжении двадцатых-тридцатых годов все храмы и здания обители были разрушены, бесследно исчезли хранившиеся здесь личные вещи преподобного Тимона. После Великой Отечественной войны подверглось поруганию и последнее пристанище преподобного: одурманенные атеистической пропагандой люди с помощью бульдозера вскрывали могилы на монастырском кладбище и раскапывали их в поисках якобы спрятанного здесь золота…
«Бог поругаем не бывает» (Гал. 6, 7), - возвещает святой апостол Павел. Несмотря на все усилия богоборцев ХХ века, память о старце Тимоне и его трудах продолжала жить в людских сердцах. После разрушения обители духовным центром почитания надеевского старца стал ископанный им святой колодец, куда во множестве приходили болящие, страждущие – и по вере своей обретали просимое. В августе 2003 года Галичская археологическая экспедиция при раскопках в Надеевской пустыни обнаружила честные останки старца Тимона: разбросанные кощунственными кладоискателями по всему пространству склепа, они тем не менее сохранились практически полностью. Также были найдены нательный крест старца и его монашеский параман, хранящиеся ныне в Богоявленско-Анастасиином кафедральном соборе града Костромы. Учитывая непрекращающееся народное почитание иеромонаха Тимона и рассмотрев подготовленные Костромской епархией материалы, синодальная Комиссия по канонизации святых Русской Православной Церкви вынесла вопрос его прославления в лике местночтимых угодников Божиих на рассмотрение Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II - который своим определением от 24 декабря 2003 года постановил причислить иеромонаха Тимона, старца Надеевского, к лику местночтимых святых Костромской епархии. На следующий день, 25 декабря, в Богоявленско-Анастасиином кафедральном соборе в присутствии всего епархиального духовенства состоялось прославление преподобного Тимона; к тому времени в собор были перенесены его святые мощи, которые и ныне покоятся в главном храме Костромы.
Завершить этот краткий очерк хотелось бы словами самого старца Тимона, сказанными им перед самой кончиной и сохраненными жизнеописанием надеевского подвижника. Обращенные к насельникам пустыни, они служат примером духовного назидания и для всех нас: «При несомненной вере в Божественный промысл, жизнью воздержной, миролюбивой, молитвою бденной, пламенной, терпением постоянным, сокрушением нелицемерным идите неуклонно, пролагайте себе дорогу в вечность». Это – указание пути к Царству Небесному, пройденного бесчисленным сонмом угодников Божиих. Таким путем, превозмогая слабость духовных сил, надлежит шествовать и нам, вдохновляясь образом подвига святых Православной Церкви – в числе которых и небесные покровители, молитвенники и заступники древнего Костромского края.

Прим. редактора: Желающие более подробно узнать о жизни и трудах преподобного Тимона Надеевского, могут ознакомиться с книгой архиепископа Костромского и Галичского Александра (Могилева):
«Преподобный Тимон старец Надеевский». Кострома. 2004г.

Скворцов, Иоанн Михайлович

— кафедральный протоиерей Киево-Софийского собора, заслуженный ординарный профессор университета Святого Владимира и Киевской Духовной Академии, доктор богословия, сын священника Нижегородской губернии, Ардатовского уезда, села Стыткова (Стескова), род. в 1795 г. Первоначальное образование получил в Нижегородском духовном училище и семинарии, а в 1814 г. восемнадцатилетним юношей поступил в С.-Петербургскую духовную академию. В первый год академического учения с особенною любовью и увлечением занимался математикою, любовь к которой сохранилась в нем на всю жизнь, что неблагоприятно отражалось на успехах его в других науках, и этим, вероятно, следует объяснить тот факт, что при переходе на следующий курс он очутился во втором разряде. Но, перейдя в богословское отделение, С. приложил старание к занятиям богословскими предметами и своими успехами в них и богословско-философскими сочинениями обратил на себя особенное внимание тогдашнего ректора академии, архимандрита Филарета, знаменитого впоследствии митрополита Московского. Курсовое рассуждение молодого студента: "О составе человека" было первым печатным трудом начинающего, но многообещающего автора. По окончании курса в академии первым воспитанником, С. 18 июня 1817 г. был удостоен конференцией академии степени магистра богословия и назначен профессором философии, математики и физики в Киевскую семинарию, в число учеников которой должны были войти воспитанники высших классов закрытой в том году Киевской духовной академии, для того чтобы подготовить правоспособных слушателей для той же Киевской академии, преобразованной согласно проекту Комиссии духовных училищ 1808 г. Новая академия открыта была в сентябре 1819 г., и С. 22 сентября того же года назначен был в нее бакалавром философии. Состоявшееся 28 сентября 1819 г. открытие Киевской академии сопровождалось торжественным актом, на котором С. произнес речь: "О метафизическом начале философии". Речь была произнесена на латинском языке, на котором до 1835 г. производилось и чтение лекций в академии, но, по требованию Комиссии духовных училищ, переведена автором на русский язык; на этом языке она напечатана в сочинении В. Аскоченского: "История Киевской Духовной Академии по преобразовании ее в 1819 году". СПб. 1863 г., стр. 49—67. Того же года, 26 сентября, С. был определен библиотекарем академии, но ненадолго: за посвящением в 1820 г. (4 марта) в сан священника и определением к Владимирской Киево-Печерской церкви был уволен от должности библиотекаря 10 июля 1820 г.; 15 июля следующего 1821 г. он был уже возведен в сан протоиерея. В первые годы академической службы он один преподавал логику, метафизику, космологию и нравственную философию, а некоторое время еще психологию и историю философии. Сверх постоянных курсов, он иногда читал специальные курсы, посвященные критическому разбору учений известнейших философов. Из них им заимствованы статьи: "О философии Платона" (Журнал Министерства Нар. Просвещения, часть X, 1836 г.), "О Плотине" (Там же, 1835 г., часть VIII, стр. 1—17), "Критическое обозрение учения древних об истинном благе человека" (Там же, ч. LVII, 1848 г., стр. 252—284) и "О Теодицее Лейбница" (в рукописи). Лекции его записывались студентами, но нередко профессор выдавал своим слушателям составленные им записки, отличавшиеся краткостью и ясностью изложения, как и печатные его труды. Требовательный к себе в исполнении своих обязанностей, С. требовал от студентов аккуратного посещения лекций и производил часто репетиции; особенное внимание он обращал на сочинения студентов. Студенты академии ценили его ученость и уважали за добросовестное исполнение им своих обязанностей. В 1824 г., 21 марта, С. был произведен в ординарного профессора. В 1829 г., по вызову Комиссии духовных училищ, взялся составить учебник по истории философских систем, в замену книги Бруккера, с условием представлять свой труд по частям для рассмотрения Комиссии и таким образом иметь возможность при дальнейшем продолжении своего труда сообразоваться со сделанными замечаниями Комиссии. В 1830 г. С. представил в Комиссию 16 лекций в пяти тетрадях, но Комиссия, по рассмотрении их, определила возвратить их автору с тем, чтобы он продолжал свой труд и представил его в Комиссию уже в полном виде. Впрочем, предпринятый С. труд не был доведен до конца и в печати не появился. В 1833 г., ноября 13, за представленные им сочинения: 1) "Записки на Послание апостола Павла к Ефесеям" и 2) "Критическое обозрение Кантовой религии в пределах чистого разума" Комиссией духовных училищ удостоен степени доктора богословия. В своем философском труде С. согласует философские идеи с Богооткровенною истиною; поэтому, как сказал один из его биографов, преемник его по кафедре в университете Святого Владимира, о. Фаворов, "его можно назвать христианином философом в том же смысле, в каком название это приложимо и прилагалось к некоторым древним учителям Церкви". В том же 1833 г. он напечатал в Киеве еще один свой труд, это — "Слова на некоторые праздничные и торжественные дни, в разные времена произнесенные Киевской духовной академии профессором философии, Киево-Печерской Владимирской церкви протоиереем Иоанном Скворцовым". Эти проповеди его, как замечает и современный рецензент, отличаются философско-религиозным направлением (Журнал Министерства Нар. Просвещения, ч. XVI, 1837 г.). Кроме преподавания, С. нес разные ответственные обязанности по академии и исполнял важные поручения начальства: в 1823 г., 12 декабря, был назначен членом конференции академии; 21 апреля 1824 г. — членом "внешнего" правления академии; 23 декабря 1824 г. — членом состоявшего при академии цензурного комитета; 24 февраля 1834 г., по существовавшему тогда постановлению, как доктор богословия, был определен членом духовной консистории. Им были обревизованы семинарии с состоящими при них училищами: Курская и Воронежская в 1828 г., Волынская и Подольская в 1829 г., Кишиневская в 1833 г., Киевская в 1838 г. и Полтавская в 1843 г. С 22 марта 1831 г. по 20 февраля 1832 г., в силу Высочайшего повеления по указу Святейшего Синода, С. в течение года обозревал церкви Подольской епархии, результатом чего явилась составленная им подробная ведомость (2-я и 3-я части ее составляют хранящееся в Синодальном архиве дело 1831 года, за № 10б/1941), содержащая в себе сведения об уездных приходских церквах, причтах, церковных землях и домах Подольской епархии. На основании представленных здесь данных и высказанных автором соображений Св. Синодом были приняты меры по благоустройству церквей и состоящих при них причтов. В 1837 г., по инициативе ректора академии, знаменитого Иннокентия, был основан при академии журнал "Воскресное Чтение", успеху которого в читающей публике С. много содействовал своими статьями догматического, нравственного и исторического содержания, проповедями и переводами отеческих творений; все эти труды вышли без подписи автора. 23 мая 1834 г. С. был определен профессором богословия в новооткрытый университет Святого Владимира, а 3 марта 1836 г. утвержден настоятелем университетской церкви. По установленному порядку, как профессор богословия, преподавал в университете не только догматическое и нравственное богословие, но и церковную историю и церковное законоведение, а с 1850 г., в силу Высочайшего повеления "о соединении в одном лице в высших учебных заведениях Министерства Народного Просвещения преподавания богословия и философии, с ограничением последней логикою и психологиею", читал лекции по логике и психологии. В университете достоинства и приемы чтений его, разумеется, были те же, что и в академии, но отношение к нему университетских студентов было далеко не то, что в академии. Вообще в то время студенты небрежно относились к посещению лекций, но особенно слабо ими посещались лекции по богословию, что принудило С. в 1842 г. войти с рапортом об этом в совет университета. Когда в 1846 г. возник вопрос о преподавании богословия студентам медицинского факультета, "по случаю затруднения, какое находил декан медицинского факультета в столкновении оперативной хирургии с богословием", С. заявил в совете университетском, что преподавание полного курса богословских наук студентам медикам необходимо "потому преимущественно, что врачебные науки и для пользы их самих и для блага страждущего человечества должны быть в теснейшей связи с учением религии и с духом христианской церкви; что со своей стороны он согласен читать лекции и в послеобеденное время, только бы не лишить студентов столь благотворного человечеству факультета лекций богословских. Впрочем, если дальнейшие соображения покажут необходимость произвесть некоторые сокращения для курса богословского, то он может рекомендовать только такое сокращение, какое допущено в лицее князя Безбородко, где курс богословия трехлетний. Сокращение же богословского курса в два года он признает несообразным с понятием и целью университетского образования". С. удалось отстоять свой предмет для медицинского факультета. Нельзя пройти молчанием следующий факт, который показывает широту взглядов С. на образование университетского юношества и пламенное желание служить посильно этому великому делу. Попечитель Киевского учебного округа вошел в совет университета с предложением от 19 ноября 1844 г. об отделении от кафедры наук богословских церковного законоведения и о преподавании его только студентам юридического факультета. По требованию совета университета С. представил свое мнение, в котором заявил, что "церковное законоведение он всегда признавал и признает нужным для всякого просвещенного христианина, особенно сына православной церкви, которая составляет дух и жизнь нашего отечества". Читанные курсы по богословским предметам студенты университетские изучали по запискам, которые составлялись самим профессором и заключали в конспективном виде читанные им лекции. Из них первым изданием напечатаны на счет университета: 1) "Краткое начертание истории церкви ветхозаветной", 1838 г.; 2) "Краткое начертание истории церкви новозаветной", 1842 г. 3) "Записки по церковному законоведению", 1848 г. По ходатайству министра Народного Просвещения и на основании отзыва Киевского митрополита Филарета книга С.: "Краткое начертание истории церкви ветхозаветной" определением Св. Синода от 28 февраля 1839 г. признана учебным руководством в светских учебных заведениях; таким же руководством Св. Синодом признана была и вторая книга: "Краткое начертание истории церкви новозаветной". Обе книги выдержали шесть изданий. Любовь С. к математическим занятиям сказалась в изданной в 1836 г. книжке. "Русская ручная пасхалия", в которой излагались сведения по этому предмету, важному в церковной практике; она была принята в семинариях, как учебное руководство и имела несколько изданий. В 1850 г. духовно-учебное управление, принимая во внимание, с одной стороны, что Записки по церковному законоведению заключают в себе в кратком объеме довольно полное руководство к изучению церковных законов и канонического права, с другой, что означенные предметы преподаются в семинариях, по неимению доселе печатного классического руководства, по запискам преподавателей, что неудобно, поручило С. приспособить упомянутое сочинение сколь можно ближе к семинарскому курсу, без увеличения его объема. Одновременно с этим, в том же 1850 г., Св. Синод определением от 5/11 июля поручил ему составить программу по церковному законоведению для преподавания в университетах и других высших учебных заведениях Министерства Народного Просвещения. 22 августа того же 1850 г. он представил в Синод, вместо программы, печатный исправленный и пополненный своею рукою экземпляр "Записок" с замечаниями о составленной им книге и с просьбою о разрешении напечатать их вторым изданием. Духовно-учебное управление в 1851 г. поручило конференции С.-Петербургской духовной академии рассмотреть книгу С. в исправленном виде, равно как и мнение его о приспособлении сей книги к преподаванию в духовных семинариях и высших учебных заведениях Министерства Народного Просвещения, а конференция академии в свою очередь поручила это дело инспектору академии архимандриту Иоанну, который от 24 января 1852 г. представил свой отзыв с таким заключением: "Основываясь на собственном отзыве автора, приложенном к книге, что в университетах требуются в особенности исторические соображения и знакомство с древними памятниками нашего законоведения церковно-гражданского, едва ли можно признать "Записки" в этом отношении удовлетворительными. В духовные же семинарии книга, в качестве учебника, не иначе может быть введена, как по новом исправлении в указанных отношениях". В 1856 г. определением Св. Синода от 3/28 декабря С. разрешено было напечатать его "Записки" вторым изданием. Третье и последнее издание их было в 1861 г. Отметим, что в "Воскресном Чтении" за 1849—1850 г. была помещена статья: "Очерк истории церковного законодательства". В 1861 г. в "Руководстве для сельских пастырей" появилась важная для священнослужителей статья: "О видах и степенях родства", которая потом вышла отдельною книжкою (четвертое издание. Киев, 1864 г., с таблицею). С профессорскою службою в академии и университете С. соединял обязанности преподавателя Закона Божия в Образцовом женском пансионе (с 1837 г. по 1861 г.) и в Институте благородных девиц (с 1839 г. по 1855 г.). Памятниками трудолюбия его в этой педагогической области служат книжки: "Чтения из церковной истории для детей" (первое издание 1842 г.) и "О богослужении православной церкви" (первое издание 1847 г.), выдержавшие несколько изданий. По увольнении от профессорской должности в академии 20 октября 1845 г. С. "просил правление академии исходатайствовать ему звание заслуженного профессора с правом употреблять сие звание в потребных случаях", но Св. Синод определением от 8 февраля/31 декабря 1846 г. отказал ему в просимом, "поелику по духовно-училищному ведомству не существует положительного закона об усвоении наставникам высших учебных заведений звания заслуженных профессоров за долговременное прохождение ими своих должностей". Тем не менее, и после этого, по просьбе и убеждению Киевского митрополита Филарета, он еще около четырех лет читал в академии безмездно по одной лекции в неделю по предметам, выбор которых зависел от его личного усмотрения. Такие чтения он прекратил в 1849 г., когда назначен был кафедральным протоиереем Киево-Софийского собора. На новом месте пастырского служения С. ревностно занимался проповедованием Слова Божия, о чем свидетельствуют следующие его печатные труды: "Катихизические поучения, говоренные в Киево-Софийском соборе", напечатанные первым изданием в 1854 г., а вторым в 1855 г., и "Краткие поучения о Божественной литургии", напечатанные первым изданием в 1861 г., а вторым в 1862 г. Целый том можно было бы составить и из других его проповедей, говоренных в разное время в соборе и напечатанных в духовных журналах. Некоторые из них имеют предметом своим объяснение священных изображений в алтаре и иконостасе Киево-Софийского собора, а именно: 1) "Слово о храмовой иконе Киево-Софийского собора"; 2) "Слово о мозаическом изображении Божией Матери в алтаре Киево-Софийского собора" и "Слово о мозаическом изображении Божией Матери вне алтаря Киево-Софийского собора" (все три слова напечатаны в "Воскресном Чтении", год XIII, 1849—1850). Здесь же должно указать и на "Слово к временнообязанным крестьянам", составленное для образца и руководства сельским пастырям, коим предписано было объяснять крестьянам и с церковной кафедры и в частных беседах истинный смысл Высочайших повелений 19 февраля; оно напечатано в № 12 Киевских епархиальных ведомостях за 1862 г. По распоряжению министра Внутренних Дел это слово было перепечатано во всех губернских ведомостях. По поводу обновления Киево-Софийского собора С. напечатал составленное им "Описание Киево-Софийского собора по возобновлении его в 1843—1853 годах", а также несколько статей "О древних украшениях Киево-Софийского собора" в Киевских епархиальных ведомостях за 1861 г. Приведя в порядок библиотеку Киево-Софийского собора и составив каталог оной, он занялся изучением исторических материалов этой библиотеки результатом коего были следующие напечатанные им статьи: "Автобиография Адама Зерникова" ("Труды Киевской Духовной Академии" за 1860 г.); "Записки Петра Moгилы" ("Киевские епархиальные ведомости" за 1861 г.) и "Хроника жизни Иринея Фальковского" ("Киевские епархиальные ведомости" за 1861 г.). Ученые и пастырские труды не мешали С. нести обязанности по званию члена епархиального попечительства о бедных духовного звания (с 1849 г.), Комитета по постройке Киево-Владимирского собора (с 1852 г.), Статистического Комитета (с 1854 г.) и, наконец, по званию редактора Киевских епархиальных ведомостей (с 1861 г.). В 1859 г. С. был уволен от должности профессора в университете Св. Владимира, в котором прослужил 25 лет, со званием заслуженного профессора и был избран советом университета в почетные члены. В последние годы жизни своей С. хотел принести посильную пользу и на ниве народного образования через церковноприходские школы, которые тогда стали заводиться в Киевской епархии. Он сначала стал издавать в виде прибавления к Киевским епархиальным ведомостям "Листок для сельских школ", затем в тех же епархиальных ведомостях печатал "Письма о преподавании Закона Божия в сельских школах". Последнее, 10-е письмо не было окончено за смертию. Наконец, принимая живое участие в организации народного образования в епархии, как член консистории, он составил инструкцию наблюдателям сельских школ. Но всею душою в эти годы С. отдался заботам об учреждении епархиального училища для девиц духовного звания, которые и увенчались успехом. Для помещения нового училища С. уступил свою квартиру, пожертвовал в пользу его докторский оклад, доходы за свои труды по редакторству епархиальных ведомостей, а равно и за помещавшиеся в них свои статьи; делал часто и другие пожертвования. Сделавшись в 1861 г. распорядителем училища, он, можно сказать, жил жизнью взлелеянного им детища. Скончался С. 5 августа 1863 г. По смерти его напечатаны были в "Трудах Киевской Духовной Академии" статьи: "Христианское употребление философии, или Философия Григория Нисского" (1863 г., № 10, 129—160 стр.) и "Дневник за 1859—1864 годы" (1864 г., январь).

Иван Николаевич Никольский
родился 8 октября 1868 года в селе Кладбищи Сергачского уезда Нижегородской губернии и происходил из семьи священника. В 1891 году он окончил Нижегородскую Духовную Семинарию и был рукоположен во иерея. В 1933 году будущий священномученик был под арестом три с половиной месяца. Последние годы жизни отец Иван служил в Спасо-Преображенской церкви поселка Карповка на окраине города Горького. 6 августа 1937 года он был арестован вместе с группой священников и мирян города Горького и заключен в городскую тюрьму. Арестованный обвинялся в участии в «контрреволюционной фашистской организации», будто бы возглавляемой Горьковским митрополитом Феофаном (Туляковым). Виновным себя священник не признал, давать показания на других людей отказался. 21 сентября 1937 года особой тройкой при УНКВД по Горьковской области иерей Иоанн Никольский был приговорен к высшей мере наказания. 4 октября он был расстрелян и погребен в безвестной общей могиле на Бугровском кладбище в Горьком. Священномученик Иоанн был прославлен в лике святых Архиерейским юбилейным Собором РПЦ в 2000 году.

Соколов (Доримедонт Васильевич)
- протоиерей-переводчик; образование получил в Нижегородской духовной семинарии и Петербургской духовной академии, где окончил курс со степенью магистра. С 1834 по 1853 г. служил при посольской церкви в Берлине; из переводов С. известность приобрело издание "Глас пастыря, или Беседы священника с своими прихожанами", с присоединением его собственных бесед (2 ч.); кроме того, участвовал в переводе "Всемирной истории" Беккера , изданной Н.И. Гречем в 8 томах. Умер в 1855 г. в Пруссии.

Еще о Прп. Тимоне Надеевском (см. выше)

Тимон (Федоров), Надеевский (1766 - 1840), иеромонах, преподобный, местночтимый святой Костромской епархии.
Память 21 января и 23 января (в Соборе Костромских святых).

В миру Тихон Федоров, родился в 1766 году в городе Балахне Нижегородской губернии, в семье диакона Феодора и его супруги Анисии. С детства, по свидетельству близких, Тихон отличался любовью к уединению, его часто замечали молящимся. Под руководством отца Тихон рано освоил грамоту и нотное пение. В семилетнем возрасте он был принят в Нижегородское духовное училище, и после шести лет учебы в числе лучших учеников определен в духовную семинарию. Тихон прекрасно учился, отличался благонравным поведением и твердостью характера, его любимым предметом было Священное Писание.
Во время каникул Тихон совершал паломнические поездки по монастырям. В одном из них он услышал однажды пророческие слова старца-иеромонаха, который сказал ему: «Видно, брат, ты будешь в монастыре и удостоишься звания монашеского».
По окончании семинарии, несмотря на стремление к монашеской жизни, Тихон, послушный воле родителей, остается в их доме и ухаживает за больным отцом. Вскоре он вступает в брак с дочерью священнослужителя одного из балахнинских храмов Евдокией, рукополагается в сан диакона и определяется на родительское место.
Спустя два года умирает его молодая жена. Ища утешения, отец Тихон отправляется в паломничество по святым местам, едет в Киев и Москву. Вскоре он снова оказывается в Саровской пустыни, которую посещал еще в юные годы и со старцами которой состоял в переписке. Во время этой поездки в Саров отец Тихон встречается с преподобным Серафимом. Святой принял его, долго беседовал с ним и воспламенил его сердце, утвердив в решимости принять монашеский постриг.
Около 1800 года диакон Тихон был принят в число братии Вознесенского Печерского монастыря близ Нижнего Новгорода и пострижен в рясофор с именем в честь святого мученика Троадия Неокесарийского.
Три года занимал должность эконома при архиерейской резиденции и, показав себя с самой лучшей стороны, был назначен строителем Богородице-Феодоровского монастыря в селе Городец.
В 1804 году был пострижен в мантию с именем Тимон — в честь святого апостола от семидесяти Тимона, одного из семи диаконов (Деян. 6, 5).
Во время своего управления обителью отец Тимон старался быть образцом для братии в молитве, воздержании и смирении, заботился о благоустроении монастыря и порядке в монастырском хозяйстве. Пытаясь отстоять интересы монастыря и через суд вернуть захваченные местными крестьянами владения, отец Тимон навлек на себя злостные и клеветнические нападки недоброжелателей.
В 1806 году по решению епархиальных властей он был отстранен от должности строителя обители. Однако в 1811 году, с приходом на нижегородскую кафедру епископа Моисея (Близнецова-Платонова) он был снова назначен на это послушание.
В 1814 году рукоположен во иеромонаха.
В 1818 году освобожден от должности строителя Богородице-Феодоровского монастыря по болезни.
В 1820 году был переведен в Высокогорский Вознесенский монастырь.
Жизнь преподобного Тимона в этом монастыре проходила в почти полном уединении, в занятиях богомыслием и молитве, трудах по изучению и переписыванию святоотеческих творений. Духовным другом и собеседником преподобного Тимона, советы которого подвижник высоко ценил, стал преподобный Антоний Радонежский (1792—1877).
Впервые в Никольской Надеевской пустыни Костромской епархии — месте своих будущих иноческих трудов — преподобный Тимон появился на пути своего паломничества в Соловки, которое он предпринял для приуготовления к подвигу отшельничества. Преподобный всей душой полюбил это место, твердо решив по возвращении из паломничества переселиться сюда для уединенного жительства. В этой решимости его укрепило чудесное явление святителя Николая Чудотворца, который, по свидетельству самого преподобного Тимона, сказал ему: «Иди в мою древнюю Надееву пустынь, там ты обрящешь себе вечное спасение, и по смерти многотрудное тело твое там получит упокоение».
Получив , к которому преподобный Тимон обратился за советом и назиданием, он
Весной 1825 года он поселился в Надеевской пустыни по благословению преподобного Серафима. Саровский подвижник обратился к нему со словами: "Сей, отец Тимон, сей, всюду сей данную тебе пшеницу. Сей на благой земле, сей и на песке, сей на камени, сей на пути, сей и в тернии; все где-нибудь да прозябнет и возрастет, и плод принесет, хотя и не скоро".
По прибытии в Надеевскую пустынь иеромонах Тимон избрал себе место для уединенного подвижничества — в десяти верстах от обители, в землянке, которую он сам себе выкопал. Дни и ночи проводил преподобный в посте, молитве и богомыслии.
По прошествии семи лет пустынного безмолвия Господь через Свое чудесное явление призвал преподобного к новому подвигу — воссозданию монашеской жизни в Надеевской пустыни, находившейся в то время в сильном запустении.
Приступая к трудам, преподобный Тимон не мог не испросить благословения своего духовного отца, преподобного Серафима. В апреле 1832 году убеленный сединами подвижник пешком, преодолев немалые дорожные трудности, пришел в Саров. После беседы, которая длилась между подвижниками всю ночь, преподобный Серафим, провожая своего ученика из келии, сказал: "Господь да благословит тебя и твой путь, дорогой мой отец Тимон. Прости! Я несомненно верую, что мы с тобой увидимся в вечности. Ради Бога, будь тверд в вере, не ослабевай в трудах своих и храни устав по правилам святых отец".
Вскоре молитвой и трудами старца Тимона Надеевская обитель была возрождена. В обители был возведен каменный Успенский храм, а сам преподобный стал образцом подвижнической жизни не только для монастырской братии, но и для множества паломников. Господь наделил его благодатными дарами прозорливости, чудотворений и исцелений. Записи о многих чудесах, происшедших по молитвам преподобного, были сделаны современниками и дошли до наших дней. Духовная беседа старца, по свидетельству его жизнеописателя начала XX века, "согревала сердце, снимала завесу с глаз, озаряла ум духовным разумением, приводила к раскаянию, рождала желание исправиться, стать лучшим и более совершенным, возбуждала надежду, что исправление совершится; она была как ясный луч солнца, разгоняющий темноту".
Скончался 21 января 1840 года в возрасте 74-х лет.

Предсмертные слова преподобного Тимона, с которыми он обратился к братии своего монастыря, являются духовным завещанием святого всем христианам:
"При несомненной вере в Божественный промысл, жизнью воздержанною, миролюбивою, молитвою бденною, пламенною, терпением постоянным, сокрушением нелицемерным идите неуклонно — пролагайте себе дорогу в вечность, за гробом на небе наша отчизна".
Память старца Тимона на протяжении более полутора веков и до сего времени благоговейно почитается верующими Костромского края. Ископанный им близ Надеевской пустыни источник до наших дней служит местом многих чудотворений и исцелений.
По рассмотрении исторических и современных документальных свидетельств о добродетельной и святой жизни иеромонаха Тимона, непрекращающемся народном почитании Надеевского подвижника, чудотворениях, совершавшихся как при жизни преподобного Тимона, так и после его смерти, по благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия и согласно заключению синодальной Комиссии по канонизации святых было принято решение о канонизации святого в лике местночтимых святых Костромской епархии.
25 декабря 2003 года за Божественной литургией в Богоявленско-Анастасиином кафедральном соборе Богоявленско-Анастасииного женского монастыря г. Костромы канонизация была совершена.
Незадолго до канонизации были обретены мощи преподобного Тимона, которые после проведения необходимой экспертизы были с благоговением положены в раку, которую жителям костромской земли преподнесли в дар Новгородская епархия и Варлаамо-Хутынский женский монастырь.

Тропарь, глас 4
Яко светозарная звезда / возсиял еси в пределех земли Костромския, / преподобне отче наш Тимоне, / последуя завету преподобнаго Серафима Саровскаго, / в Надеевской пустыни подвигом бдения, пощения и молитвы подвизался еси, / многия иноки и в миру сущия ко Христу привел еси, / ныне со святыми у Престола Божия пребываеши. / Молися Христу Жизнодавцу / о всех, с верою имя твое призывающих.