В августе я нашел наконец-то и хутор предков, и даже родственников.
Вот рассказ об этом примечательном для меня событии.
День рождения
(или как я нашел хутор предков)
Мама называла его хутор Черный. Она говорила, что находился он где-то у реки Чир на Дону, что жила там вся семья и что хутора сегодня больше нет. На вопрос, почему его больше нет, мать отвечала туманно. То ли его сожгли, то ли еще что с ним случилось, но она была уверена, что его больше нет. И все тут. В свидетельстве о рождении бабушки написано место рождения: Обливский район Ростовской области. Вообще без указания населенного пункта. Всевозможные границы и топонимика не раз менялась в этих местах. Гражданская война, в которой участвовали многие мои предки, «расказачивание», больше похожее на геноцид, вторая мировая (а это места, где была Сталинградская битва) изменили места иногда до полной неузнаваемости. Казаков осталось мало, хутора опустели или совсем исчезли с лица земли. Родителей больше нет в живых, уточнить не у кого. Значит, найти невозможно? Ну, это не про меня.
Поиском предков я занялся недавно и достаточно неожиданно для самого себя, причем нашел уже многих, о ком и не чаял никогда ничего узнать. Только с хутором Черным никак не мог понять, где же именно он находился. Искал я его на старых и новых картах Всевеликого Войска Донского, блуждающих по Интернету, совершенно безрезультатно. Зато нашел хутор Черный в романе «Тихий Дон». Нашел атамана Карташова из станицы Вешенской, кто составил перечень всех населенных пунктов Войска Донского на 1918 год и все знал о хуторах и станицах, упомянутых в знаменитом романе. Он сказал, что Шолохов название хутора придумал и что он такого не знает. Но знает несколько похожих названий. Например, Нижне или Верхне-Черновский рядом с Вешенской.
Но на моем хуторе жили мои предки Александрины, и нужны были сведения, что на хуторе, пусть и Верхне-Нижне-Черновском, жили именно они. Карташов дал мне телефон местного краеведа из этого хутора (уж и не помню, Нижнего или Верхнего), который мне сказал, что казаков с фамилией Александрин в этих хуторах нет и не было. Стало мне печально. Краевед-любитель утешил меня тем, что упомянул книжку советского писателя-краеведа Моложавенко под названием «Чир – Казачья река» какого-то советского года выпуска и с большой уверенностью заявил, что в этой книжке он наверняка писал об Александриных. И он оказался прав!
Дело в том, что брат прадеда, к несчастью, был революционером-народовольцем, политкаторжанином, сосланном на Сахалин, а в 1917 году, уже вернувшись на Дон, он стал председателем местного окружного реввоенсовета. К несчастью для него, так как его расстреляли за это казаки еще в гражданскую, но к счастью для меня, так как о таком человека при советской власти немало понаписали. Вот и Моложавенко действительно написал о нем в упомянутой книжке, которую я легко достал в Интернете, купив по почте.
Моложавенко написал, что сам ездил в хутор Черновский, где некогда проживали Александрины, общался с местными и слушал их рассказы о «славном революционере» и его погибших во вторую мировую сыновьях, и что хутор этот был на притоке Чира речке Цуцкан, совсем рядом со станицей Советская (до революции – ст. Чернышевская), и что его почти совсем поглотили зыбучие донские пески. Ну что ж, Черновский так Черновский. Мой прадед как раз по послужному списку и был казаком ст. Чернышевской, причем станичным атаманом, из дворян, офицером и т. д. А мой род Александриных велся из станицы Верхне-Чирской того же 2-го Донского округа, где жил герой войны с Наполеоном подполковник Максим Егорович, сын Егора Александрина, войскового старшины по послужному списку 1775 года. Но в 60-е годы 19 века был очередной передел земель округа с образованием новой станицы Чернышевской.
Ну теперь-то, думаю, точно найду. Поверил литератору и позвонил в городскую администрацию ст. Советская с полной уверенностью в том, что мне наверняка скажут, где был этот хутор. Не тут-то было. В городской администрации с полной уверенностью сказали, что такого хутора (Черный-Черновский) в районе нет. Тем более на речке Цуцкан. А что было сто лет назад никому из них неведомо.
Ловить дальше было нечего, я почувствовал себя одураченным и решил разыскать самого Моложавенко, надеясь, что он еще жив. Чтобы у него самого спросить, готов ли он ответить за свои слова. Моложавенко числится членом областного Союза писателей и проживает в Ростове-на-Дону. Я выяснил, что в Ростове союзов оказалось два, один – прокоммунистический, другой - совсем наоборот. И гражданская война между ними еще вроде не закончена. Враждуют они и поныне. Я без колебания позвонил к коммунистам, так как все в его книжке было пропитано советским духом. И не ошибся. Мне тут же дали его телефон, уверив меня, что писатель, недавно получивший от КПРФ какую-то премию, хоть и старый, но еще ого-го как соображает. Ну как же любят коммунисты врать!
Моложавенко наверняка иногда что-то соображает (хотя ему кажется уже 85 лет), но мне с ним явно не повезло. Он никак не мог вспомнить, что же он написал лет 30 назад и путал хутор Черновский с хутором Терновским, откуда родом он оказался сам. То есть почти все им написанное оказалось пустой брехней и красной пропагандой. Правильными были лишь название хутора и фамилия предков. Ничего себе краеведение, подумал я, и попрощался со стариком хоть и вежливо, но навсегда.
Вскоре пришла радостная весть из Интернета, с форума ВГД. На меня откликнулся дальний родственник из Екатеринбурга, когда прочел, что я имею отношение к этому революционеру Александрину. Дело в том, что у него, (а стало быть и у моего прадеда) был двоюродный брат сотник Чернов, который тоже загремел вместе с ним на каторгу на Сахалин. Чернова – фамилия моей прапрабабушки. И тот сотник Чернов - сын ее брата. Потомок его уже не первый год занимается своей генеалогией и послал мне по почте ряд копий архивных документов. Среди них – фрагмент допроса Александрина 1887 года, где говорилось о семейном и имущественном положении.
Там было написано, что хутор назывался Чернов станицы Чернышевской, числился родовым имением Александриных и что было у моей семьи в придачу еще и 400 десятин земли (примерно 450 гектар, 4,5 кв. километра). Вроде бы не иголка в стоге сена. Но на картах отсутствует. Звоню в ростовский архив и в местную коммерческую фирму по составлению родословных, объясняю проблему. Мне советуют копать в тех или иных фондах, говорят, что хутора может и не быть на картах вообще, если он был имением, где проживала лишь одна семья. Короче, профи нарисовали мне перспективу долгих и нудных поисков с тратой приличной суммы денег.
Время - август. Архивы все равно закрыты. Мое недавнее обращение в ГАРО по поиску в каталогах дел, где есть хоть что-то о хуторе Черный/Чернов/Черновский, дало слишком куцый результат. Просто упоминания, что мол, есть такой хутор, меня не устраивали. Нужен был ответ на вопрос «где»? Все говорило о том, что пора ехать на Дон Иванович для поиска в режиме «full contact».
Так уж совпало, что друзья позвали с ними ехать на рыбалку на Дон, на неделю с палаткой под станицу Усть-Хоперскую. Взял карты, посмотрел еще раз внимательно на места, куда еду и на места предполагаемого жительства предков и обнаружил неприметный маленький хуторок Черновский на речушке Березовой, притоке Чира. По прямой от Усть-Хоперской вроде близко, но нормальной дороги к нему нет, а в объезд километров 140 будет и тоже последние километры по грунту. И решил я не загадывать заранее, а посмотреть на месте, как сложится дорога, и, если получится, съездить в эти места. Тем более что по дороге располагается еще один хуторок, связанный с именем предков, Секретёв. Это фамилия прабабушки.
Дорога до Усть-Хоперской из Москвы сложилась вполне удачно, машина была цела, хотя пришлось поездить по экстремальным участкам. Есть дороги, по которым можно ехать только в очень сухую погоду. Это глина. А есть такие, которые в очень сухую погоду как раз самые опасные. Это песок. И то, и другое на Дону чередуется в той пропорции, что ехать никогда не скучно. Но я об этом еще ничего не знал.
На Дону август выдался очень жарким и сухим. С 12 до 17 находиться на солнце без подготовки или защиты с непривычки было невозможно. Рыбак из меня неважный, поэтому в солнцепек я нередко лежал на песчаном донском дне по горло в воде как в ванной. Причем с головы желательно было не снимать мокрое полотенце. Иначе ощущаешь себя как блин на сковородке. Через три дня мне это надоело и я (плюс жена с ребенком) решили ехать все же на поиски мест обитания предков. Наличие в машине кондиционера развеяло последние сомнения.
[url="http://www.radikal.ru"]
[
Изображение на стороннем сайте: 89e6aa61e3c9.jpg ]
[/url]
Вечер в Усть-Хоперской
[url="http://www.radikal.ru"]
[
Изображение на стороннем сайте: aa6390a76077.jpg ]
[/url]
Очень тихий Дон, слышно было только, как рыба плещется в воде
Усть-Хоперская – хорошая живая станица, окруженная полями подсолнечника где нам продали полбарана (правда, так и не смогли его до конца съесть) и прекрасный каймак (казачья сметана), где когда-то жили Коньковы, тоже известный казачий род, породнившийся с родом Секретёвых. Но меня неудержимо тянуло посмотреть те места, где жили именно мои предки, и где после гражданской войны родители так ни разу и не побывали.
Первым по курсу лежал хутор Секретёв. Я на всякий случай зарезервировал номер в гостинице на дороге к райцентру ст. Обливская, чтобы там переночевать, если поздно будет возвращаться. Но мне смутно хотелось каким-то образом переночевать в хуторе предков. Правда, я совершенно не представлял себе, как. Так как палатку и все вещи мы оставили в лагере на берегу Дона у Усть-Хоперской, где друзья остались ловить рыбу.
Хутор Секретёв стоит у реки Чир, но дорога к нему непростая. Последние несколько километров – коварный песок. То есть ты конечно, едешь, но в любой момент можешь застрять. Особенно, если затормозишь. Мы понеслись по песчаной дороге к хутору, но на одном повороте завязли и, с трудом откопавшись, решили все же последние сотни метров пройти пешком. Через сосновый бор с огромными иголками, среди которых росли одичавшие старые яблони. Когда-то тут стояли десятки домов (казачьих куреней), сегодня и следа от них не осталось. Из местных живы лишь два старика и маленькая ферма «иногороднего», приехавшего недавно заняться хозяйством брянского мужика, успевшего нанять себе нескольких тоже приезжих работников.
[url="http://www.radikal.ru"]
[
Изображение на стороннем сайте: 00fb362ff29c.jpg ]
[/url]
Гигантская одичавшая яблоня у хутора Секретёв
Я, естественно, сразу иду к местным. Старичок оказался тезкой и очень говорливым. Видно, редко сюда заезжают гости и поговорить ему охота. Как только я сказал, что мои предки Секретёвы и приехал я посмотреть на эти места, так он тут же стал рассказывать все что знал о Секретёвых.
- Жил тут до революции пан Секретёв, генерал он был и граф, жил в Петербурге, сюда редко приезжал. Вон там был панский сад. А в реке Чир лежит могильная плита каменная, метра два высотой. На ней выбито: «Здесь похоронен атаман Секретёв в 1732 году». И еще кажется олень или конь изображен в круге. Сам видел.
Я говорю, что Секретёвы графами никогда не были, а генералы действительно имелись. Один (бабушкин дядя) попал в роман «Тихий Дон» как командующий конным корпусом Донской армии, прорвавший фронт и пришедший на помощь казакам во время «Вешенского восстания». Другого называют «отцом автомобильных войск России». Это он нарисовал эмблему с колесницей с крыльями в 1911 году, которую до сих пор носят автомобильные части. И оба изрядное время жили в Петербурге. Первый – и как юнкер Николаевского кавалерийского училища, и как офицер Лейб-Гвардии Атаманского полка, другой – при военном министре Сухомлинове и фактически при дворе как уполномоченный по организации нового рода войск.
Пытаюсь понять, какого генерала он имеет ввиду, но убеждаюсь, что рассказывает он свои истории в сотый раз и уже не сможет различить то, что видел сам или слышал от кого-то. Для него это как выученный урок, каждая фраза которого нанизывалась им постепенно, годами, пока не застыла в какой-то ему одному понятной конструкции. Ничего менять в своих словах он не хотел. Казаки - упрямый народ. Я лишь записывал на видео. Спросил его, отчего плита упала и когда. Говорит, лет сорок назад, берега Чира тут песчаные и иногда меняют русло. На берегу было кладбище, и вода подмыла берег.
- А далеко ли отсюда будет? – спрашиваю я в надежде, что успею сходить посмотреть.
- Хотите? Да я могу показать – ответил старик, стоя передо мной по пояс раздетым и иногда неуверенно передвигая ногами. Я поначалу засомневался, сможет ли он дойти, но уж очень было любопытно.
- Ну так идем. Только дайте сначала воды попить. Жарко сегодня.
- Да вон у меня в колодце вода такая, какую вы нигде не пили – с гордостью сказал старик и протянул железную кружку.
Вода действительно была отменной, а старичок оказался бодрым ходоком, предлагал даже взять на свои слабые плечи начинающую ныть от усталости трехлетнюю дочь. Через несколько минут мы оказались в месте впадения какого-то сухого русла в Чир.
- Вон там где-то за камышом плита и должна лежать. Хотя конечно течение могло ее и дальше отнести. Сначала ее видно было, она из воды торчала. Но постепенно под воду ушла от тяжести.
Я пытался определить, где она могла бы сейчас находиться, но солнце уже заходило за горизонт и пора было подумать о возвращении. Все равно без обследования реки на лодке или вброд ничего не выяснишь.
[url="http://www.radikal.ru"]
[
Изображение на стороннем сайте: 90502529d360.jpg ]
[/url]
Река Чир у хутора Секретёв, там, где лежит могильная плита
[url="http://www.radikal.ru"]
[
Изображение на стороннем сайте: e63a230ead7c.jpg ]
[/url]
Последние старики хутора Секретёв
Жаль было уходить из хутора. Но ночевать тут было явно негде. В машину мы сели уже в полутьме и увидели, как мимо нас на «большую землю», то есть туда, где асфальт, по песчаной дороге уверенно пронесся жигулёнок брянского фермера.
Я только начинал осваивать ралли по пескам. Где первая заповедь – не тормози. Подумал, чем я хуже. И погнал машину по, как казалось мне, вполне сносной дороге. По соседней. Только я не знал вторую заповедь, исключающую первую: не гони по незнакомой дороге в темноте. А наступила натуральная темнота. И через несколько сотен метров подбрасываний и потряхиваний машина прочно села в песок. Через пять минут обследования местности с фонарем стало ясно, как мы заночуем в хуторе предков: прямо здесь в машине. Никто помочь нам не мог. По этой дороге, как потом выяснилось, регулярно ездила только одна машина брянского фермера. Один раз утром – туда, вечером – обратно.
Появилось почти физическое ощущение, будто земля предков меня не отпускает, хватает за колеса, втягивает в себя. С такими хичкоковскими фантазиями засыпать было непросто. Да и спать в нагретой за день металлической коробке было жарко, пока она не остыла.
Утром мы проснулись буквально за пять минут до появления машины фермера. Он оказался очень любезен, привез пару досок под колеса, дал пару советов, подтолкнул нас со своим напарником и после мощного рывка изо всех лошадиных сил по паре похожих на дорогу барханов мы оказались на долгожданном асфальте.
Умылись в ручье по дороге и приехали в станицу Обливская. Это, можно сказать, цветущий районный центр. С огромным рынком, где, как сказал один местный «хоть танк израильский можно достать». На гербе Обливской – зеленый арбуз. Тут они в августе повсюду. И растут, и продаются. Фантастически дешев автосервис. Из-за небольшого ралли по пескам слегка оторвало какую-то пластмассовую заглушину под мотором. Поставить ее на место – 50 рублей. Я просто онемел.
[url="http://www.radikal.ru"]
[
Изображение на стороннем сайте: 20ca08d3a7ed.jpg ]
[/url]
Герб станицы Обливской у здания местной администрации
Придя в себя после полусидячей ночи ближе к обеду, надо было решать, на что хватит времени. Сделать это можно было только пообщавшись с местными. Я подъехал к районной администрации. Перед ней на площади под палящим солнцем стояла солидная женщина явно из местного начальства и как будто кого-то искала глазами. Ее явно заинтересовала моя машина, редкая в этих краях, в сочетании с моим небритым видом. Но вида она не подавала. Тогда я сделал вид, что ищет она именно меня, подошел к ней и спросил напрямик:
- Вам известны в районе люди с фамилией Александрин? Нет ли Александриных в хуторе Черновском? Возможно там жили мои предки.
-В ЧЁрновском, что ли? – оказывается, ударение на первый слог. - На хуторе этом больше официально никто не живет, но фамилия в здешних местах известная. - и женщина пригласила меня в здание администрации. Не потому, что там работают кондиционеры, а чтобы дать мне несколько телефонов Александриных из своей книжки. Я сказал, что вообще-то все на свете люди с такой фамилией меня не очень интересуют, а интересует те, кто имел отношение к хутору Черновский, (за неимением в наличии хутора Черный и Чернов). Тогда дама изобразила на лице напряжение и вспомнила:
- Рядом с Черновским, в хуторе Нестёркин живет Лидия Кузнецова. Она всех там знает и все вам расскажет. Она была председателем колхоза, всех помнит и интересуется историей края. Лучше ее никто вам не поможет. И дала телефон.
Звоню. Никто не берет трубку. Вариантов нет. Решаем ехать прямо к ней в хутор Нестёркин. Это всего минут пятнадцать езды по хорошей дороге от Обливской. С паузой на поедание арбуза от силы полчаса. Нашел ее дом сразу, спросив у первого встречного. Стучу в калитку, зову – ноль внимания. Обхожу вокруг дома, стуча во все окна и двери. Тишина. А время идет. Вдруг появляется искомая дама откуда-то из соседнего сарая. Видимо, у нее была сиеста. Объясняю чего хочу. Она из местной интеллигенции, очень неглупая и бойкая. Сразу соображает, чем может помочь:
Первый вариант у нее такой:
- У нас тут живет буквально напротив меня через дорогу очень старый казак. Ему сто один год. Он всех помнит и даже еще песни поет. Я сейчас им позвоню.
Поначалу дети его отказали в визите. Дескать, он старый, плохо пахнет, почти не выходит из дома и вообще от всех устал. Но Лидия недаром тут колхозом правила и сопротивление было быстро сломлено. Оказалось, тоже не юные дети и внуки за пару минут успели наполнить воздух одеколоном и посадить старика на кровать.
Расспросы нестёркинского старожила оказались безуспешны. Держался он бодро и был кажется рад визиту, но никаких Александриных из Черновского он не помнил и норовил больше рассказать о своих предках. Наш добровольный проводник и посредник Лидия сама быстро смекнула, что мы ничего не узнаем по теме и тут же предложила другого собеседника, бывшего председателя колхоза чуть помоложе, ему «всего» 85. Вроде как он создал на хуторе местный краеведческий музей. Который, правда, всегда закрыт. Короткий звонок. Дед дома. Через пять минут на машине мы уже стояли в другом конце хутора у его калитки в густой траве.
Видимо для подчеркивания своей крутизны все внутреннее пространство участка за забором у бывшего председателя было заасфальтировано. Из асфальта нелепо торчали деревья. Я не стал спрашивать, зачем он так поступил, но понял, что на грунтовую дорогу до Черновского хутора асфальта не нашлось по уважительным причинам. Интерьер дома сильно напоминал кабинет парторга после партийной чистки: полки многочисленных шкафов были почти пусты.
- Да, я знал Александрина - вдруг признался хозяин. - Он был не из простых. Образованный. Помню, как мы с ним песни казачьи пели. Дружил я с ним.
- А отец или дед его случайно не был народовольцем, сосланным на Сахалин? – с надеждой спросил я.
- Да, что-то такое он мне рассказывал.
Все. Срослось. Я попал в десятку.
- А он не из хутора Черновский?
- Да, оттуда. Мы с ним туда как-то на рыбалку ездили, и он показал мне место, где дом его предков стоял. Давно это было. Я вам сказал чего-то полезное? – неуверенно спросил ветеран колхозного строя.
- Да не то слово! Спасибо огромное. Вы мне подтвердили, что хутор Черновский – это и есть хутор предков. Вы общались с моим родственником – я говорил громче, видя, что он не слышит. – А может у него дети были и сегодня кто-то из его потомков остался тут жить?
Лидия и ветеран переглянулись.
- Несколько лет назад тут жили Александрины, но переехали в Краснодар. Это не они? – вдруг вспомнила Лидия.
Выяснилось, что они.
- Так на хуторе один Александрин еще остался, Серега. Пил он правда, раньше, а сейчас завязал, коров завел, только живет бобылем, – Лидия подтвердила репутацию женщины осведомленной.
- Поехали к нему – предложил я немедленно.
Вопросов нет. Сели - поехали.
Заросшая территория, обычный домик из белого кирпича с верандой. Никого нет. Лидия совсем освоилась с ролью гида, зовет Серегу. На зов вышел из дома голый по пояс небольшой человек и, щурясь от солнца, стал слушать из уст Лидии изложение сути происходящего. Он не сразу понял. Потом вынес несколько старых фотографий. И до него начало доходить, что мы с ним четвероюродные братья.
Как только он сказал, что и ему отец показывал место, где была усадьба, и он его помнит, то я немедленно предложил ехать туда. Время поджимало, дорога предстояла грунтовая, а какая она бывает на Дону, я узнал в хуторе Секретёв минувшим вечером. Поэтому вопрос о качестве дороги был совсем не праздный. Но Сергей заверил меня, что там чернозем, а не песок, и проехать можно.
Через пятнадцать минут довольно сносной езды мимо каких-то полузаброшенных и безлюдных советских ферм мы оказались на месте. Хутора больше нет. Сергей показал мне остатки каменного фундамента, остатки выродившегося сада, место, где было кладбище. Речка Березовая в этом месте заилилась и ни на что в таком виде не годилась. Наглядный результат деятельности «преобразователей природы» из советских времен. А предки мои в ней когда-то осетров разводили. Виноградники, посаженые предками, тоже повырубали при советской власти. В пятидесяти метрах был еще живой родник, где мы, естественно, напились. Земля - чистый чернозем, хрустела под ногами от высохшей желтой травы. Во все стороны из под ног прыгали непуганые кузнечики.
[url="http://www.radikal.ru"]
[
Изображение на стороннем сайте: 026162388331.jpg ]
[/url]
Место, где стояла усадьба. Я фотографировал, стоя на остатках фундамента
[url="http://www.radikal.ru"]
[
Изображение на стороннем сайте: 999ae6ba8ea8.jpg ]
[/url]
Остатки усадебного сада
[url="http://www.radikal.ru"]
[
Изображение на стороннем сайте: d46a0df2633a.jpg ]
[/url]
Камень от фундамента
[url="http://www.radikal.ru"]
[
Изображение на стороннем сайте: 45bece503f52.jpg ]
[/url]
Я (справа) рядом с неожиданно найденным братом на фоне того места, где стояла усадьба
Трудно передать ощущения от возвращения на точку отсчета, где жило столько родных мне людей, которых навсегда раскидала судьба по разным городам и странам. Но они были максимально глубокими.
- А у меня сегодня день рождения – признался я Сергею. И это была чистая правда. И не только по паспорту.
Уже вернувшись в Москву, я услышал от новообразовавшихся родственников, что родовой дом был при расказачивании разобран и из него в соседнем хуторе Фролове сделали школу, которую затем закрыли из-за сокращения населения и превратили в магазин. Так он до сих пор там и стоит. Только я об этом не знал, когда проезжал мимо.
[ Изображение на стороннем сайте: 453ea992fd05.jpg ]
Закат на Дону, август
