ИСТОКИ БАРДАКА НА ВОИНСКИХ МЕМОРИАЛАХ -

О ПЕРЕНОСЕ ВОИНСКИХ ЗАХОРОНЕНИЙ НА ПРИМЕРЕ ХАРЬКОВСКОЙ ОБЛ. ( Видео ) http://www.sq.com.ua/rus/artic...j_oblasti/


12 ноября 2013 г.
Что было, есть и будет с Поиском? http://soldat.ru/news/959.html
В публикации И.И.Ивлева в том числе и о состоянии воинских захоронениях на территории Европы и на территории бывш. СССР.

Воскресенье, 23 августа 2015 12:57
Павшие. Пропавшие.
http://kubplazdarm.tuapse.ru/b...vshie.html


Я не претендую на сенсационные сведения. Не хочу обвинять, разоблачать, бичевать, призывать к ответу. Сведения и информация, которые я изложу, направлены исключительно на то, чтобы те, кто ищет своих родных, пропавших без вести в войну, убитых, похороненных, имели представление, узнали правду. Пусть неприглядную, пусть порой жестокую, но – правду. В основном, речь пойдет о Туапсинском районе, но общая ситуация мало чем отличается от всей Кубани, от всей России.

ФОТО

Мы уже давно работаем с обращениями граждан. В основном в них, звучит один и тот же главный для каждой семьи, каждого человека вопрос – где похоронен наш солдат, помогите найти место захоронения. И в этом вопросе, наиболее компетентны мы. Поисковики на местах. Так уж сложилось. Государству то, это не особо и нужно.

Военные комиссариаты могут дать лишь информацию по именам на воинских захоронениях, стоящих на государственном учете. Местные администрации, в лучшем случае – ту же самую. В последний десяток лет в интернете стали доступны документы ОБД «Мемориал», базы данных «Подвиг народа» и «Память народа». Основной источник информации в них – это списки безвозвратных потерь, награждения. Трудно переоценить эти документы, содержащие в себе миллионы имен и судеб тех, кто сгинул на войне. Но надо знать, что далеко не все опубликовано, очень много сведений еще несет на себе гриф «секретно», или не оцифровано. Кроме того, нужно обладать опытом, чтобы работать с этими документами, правильно оценивать информацию, содержащуюся в них.

И тут я подхожу к главной графе в списках безвозвратных потерь – «где похоронен». Иногда там три слова – «пропал без вести», иногда – дополнительная информация – «пропал без вести на высоте…», довольно часто вполне конкретные сведения – «убит, похоронен на высоте…». Последняя, попадает в карточку ОБД, указывается как первичное место захоронения.

ФОТО

Списки безвозвратных потерь по частям составлялись людьми. Командирами и их заместителями. Порой безответственно, порой неграмотно, в условиях тяжких боев и отступлений, военной неразберихи. Зачастую, они утрачены, или не составлялись вообще. Хотя был строжайший приказ, указывать места гибели и захоронения солдат и офицеров. Вот и писали, практически, все, что попало. Очень редко графа «где похоронен» несет в себе действительную, соответствующую реальности информацию. Работая с такими списками, порой просто поражаешься тому, что в них указано. К примеру, в списках безвозвратных потерь по четвертому батальону сгинувшей почти полностью под Туапсе 9-й стрелковой бригады, в графе «где похоронен», указано – «Туапсинский район, юго-восточнее Туапсе». Составлял ли списки человек безответственный, либо просто не знавший географию? Я не знаю. Все боевые действия велись севернее и северо-восточнее Туапсе, а юго-восточнее – просто Черное море…

В списках потерь за октябрь 1942 года по 119-й стрелковой бригаде – всего с два десятка имен. Хотя по докладу в штаб 18-й армии, только за период 13-15 октября, бригада потеряла убитыми и пропавшими без вести около 2500 человек! Таких примеров из списков, к сожалению, очень много.

Тем не менее, человек, который ищет своего солдата, получивший информацию из списка безвозвратных потерь, допустим, «похоронен на высоте 388,3», обращается к нам, с просьбой установить место захоронения. Найти ту самую, затерянную в дебрях гор, братскую могилу, где кроме его солдата, согласно спискам, лежат еще с два десятка бойцов. Чтобы преклонить колени, чтобы это место знали и помнили внуки и правнуки.

Мы собираем все, что можно. Те же списки, сопоставляем информацию из боевых донесений, анализируем схемы боевых действий, полученные нами в архивах, оцениваем чудом сохранившиеся воспоминания ветеранов. По крупицам восстанавливаем события, и довольно часто мы можем ответить обратившемуся, что да, ваш солдат воевал и погиб именно там, в эти дни, на этой высоте, или у этого поселка. Но мы не можем найти место захоронения, найти ту самую братскую могилу, которую представляют себе люди. Не потому, что мы не компетентны или не хотим. А потому, что ее нет. И в подавляющем большинстве случаев – никогда не было.

ФОТО

В период страшных боев на Кубани, отступления 1942-го и наступления 1943-го павшие солдаты не хоронились. Вообще. За очень редкими исключениями. Одиночные могилы – это офицеры, те, кого не похоронить просто было не возможно. Групповые – это как правило, просто санитарные сбросы. В воронки да траншеи. И то – в лучшем случае. Большинство убитых, не говоря уже о пропавших без вести, просто оставались лежать на полях боев. Если они мешали немцам, то их санитарные команды, очень редко закапывали наших солдат, чаще – просто сбрасывали в лощину или овраг. Я находил такие сведения, среди немецких документов. Наши же, зимой таких называли «подснежниками», летом – «огурцами». Потому, что через пару дней на жаре, тела сильно раздувались. И обходили стороной. Это не цинизм. Это правда войны. Соседство смерти было привычным, а хоронить не было никакой возможности. Надо было думать о живых, и выживать, и воевать. И только на это хватало человеческих сил. Нельзя осуждать солдат и командиров, команды, ответственные за захоронения. Да и похоронных команд, как таковых, практически не было. В ротах – четверть личного состава. Голод и холод осени, каменная, перевитая корнями земля. Отсутствие лопат, которых не хватало, чтобы выдолбить в горной земле окоп. Не то, чтобы отрыть могилу. И оставались забытые солдаты лежать по склонам и полянам. По сей день мы поднимаем таких – «верховых». Лишь слегка засыпанных перегнившей за десятки лет листвой, а дожди вымывают на свет божий пожелтевшие солдатские косточки.

ФОТО

Иногда, в тылах частей, действительно делались захоронения. Кроме информации в списках безвозвратных потерь, к ним прикреплялись схемы захоронений с привязкой к местности, составленных ответственными офицерами. С фамилиями, датами. Но во многих случаях, и эти фамилии, эти бойцы пропали навсегда. Как такое могло произойти, я расскажу ниже.

По самым скромным данным, в горах под Туапсе, погибло и пропало без вести около 100 000 солдат и офицеров Красной армии. Если сложить все цифры официально похороненных и перезахороненных бойцов в мемориалах Туапсинского района, их наберется всего то около десятка тысяч. Возникает очевидный вопрос – а где остальные? Где похоронены, куда делись?

ФОТО

Я беседовал со старожилами сел и хуторов, очевидцами, глубокими стариками, которые в войну еще были детьми. С разными поколениями поисковиков, просто со сведущими людьми. Не возможно в рамках одной статьи, рассказать все то, что мне удалось услышать и записать. К примеру, на мой вопрос – а известны ли вам забытые захоронения русских солдат, старики сел и хуторов отвечали практически одинаково: «Немецкие, да, знаем, кресты были. Да они уже раскопаны все. А наших – нет, не знаем, не видели». В этих ответах была правда, но было и то, о чем люди не хотят вспоминать, и говорить по сей день.

Один из стариков хутора Островская Щель: «да еще в 1944-ом, как южный ветер с перевала подует – так дышать не возможно было. Мертвечина… Да и северный тоже. С Каратянского-то хребта…». Бои в том районе закончились зимой 1942 года. Десятки тысяч солдат лежали брошенными в горах, в шаговой доступности от сел, хуторов, колхозов.

Но и тогда, когда война откатилась уже далеко, этих солдат хоронить было не кому. В селах оставались лишь женщины, старики, дети. А первейшей задачей было восстанавливать хозяйство, работать на фронт. Весной 43-го, председатели колхозов, по распоряжению от военных, иногда выделяли подводы и лошадей, с «похоронными командами» - детьми и стариками. Но что они могли сделать? Да еще с тем, что осталось от солдат, пролежавших в лесу с осени? По свидетельствам стариков – тех, что поближе, обвязывали колючей проволокой, волокли к ближайшим ямам или воронкам, а часто, просто складывали в промоины да ручьи, чтобы унесло талыми водами да паводками…

Шла война. Страна нуждалась во всем. Так же было и в послевоенные годы. Кроме того, в конце 50-х, после войны, уже гуляли по наркомату обороны и местным военкоматам приказы, что останки павших, того, надо бы убрать. И в этом было меньше человеческого отношения к погибшим. Больше того, что надо было скрывать громадные человеческие потери. Те, кто постарше, вспомните. Как от десятилетия к десятилетию все возрастала официальная цифра общих потерь в Великую Отечественную войну…

Я расскажу о мукомольных заводах. В военное и первое послевоенное время были созданы или восстановлены такие. Небольшие. Были они и в Туапсинском, и в Апшеронских районах. Это только те, про которые мне известно от стариков. Семь десятков лет назад, страна не знала современных химических удобрений. Поля удобрялись костной мукой. Животных, реже – рыбы. Десятки тысяч солдат стали рожью и хлебом, их кости были рассеяны на советских полях. Из лесов и гор, приносились и привозились кости, сдавались на заготпункты.

В начале двухтысячных, умирала одна очень старая женщина. В 50-60-х она на работала приемщицей на заготпункте у станции Гойтх. Перед смертью, не желая уносить такую тяжесть с собой, она рассказала о таких сдачах. По ее словам, на станции всегда стояли два вагона – для костей. Они отправлялись раз в месяц, а то и чаще, на мукомольные заводы. Подразумевалось, что это – кости животных. Но все знали, чьи это косточки. Чтобы вовсе уж не кощунствовать, не принимали только черепа. Веским подтверждением этого – работа поисковиков. Еще будучи подростком, работая с отрядом на Шаумянском перевале, мы и я, удивлялись тому, что среди наших находок – сплошные черепа да мелкие кости. Крупных – не было. То же самое по сей день. У найденных нами в августе 2015 года верховых солдат полностью отсутствуют крупные кости скелета.

Еще один старик, бывший житель не существующего уже Перевального, дополнил подробностями. Всем тогда хотелось выживать. И есть. Сдавался на заготпункты самолетный дюраль – стоил он 25 копеек. Мальчишки собирали патроны, выковыривали из них пули, а из пуль выплавляли свинец. Килограмм свинца на заготпункте стоил 12 копеек. Килограмм костей – четыре копейки. Солдаты шли дешевле свинца… И подобных рассказов у меня записано десятки.

Имена. Большинство имен, которые можно было сохранить, тоже пропали навсегда. Согласно распоряжению, все найденные солдатские медальоны, в обязательном порядке нужно было сдавать в отделения милиции или сельсоветы. Далее они предавались в военные комиссариаты. А там – просто выкидывались или уничтожались. Стране не нужны были мертвые – за них надо было платить компенсацию семьям.. Я уже не говорю о утраченных, или сознательно уничтоженных списках безвозвратных потерь, боевых донесениях. Стране нужны были безымянные. Без вести пропавшие.

Но и ними обходились скотски. То о чем не любили вспоминать старики, все же прорывалось в их рассказах. Да. Были воинские захоронения, братские могилы у сел и хуторов. Это были и военные, и госпитальные, и дозахоронения первых послевоенных лет. Опять таки, чтобы скрыть масштабы потерь, а иного объяснения я этому дать не могу, в 70-х МО была устроена «великая перетасовка», иначе, этого не назовешь. С помощью техники и солдат, такая могила, скажем у села Гунайка, вскрывалась. Останки, вместе с землей, грузились на самосвалы, и вывозились в другое место. Все это сваливалось в подготовленные ямы. Засыпалось и разравнивалось. Известное братское захоронение становилось неизвестным.

Артем Карапетян, в 65-ом, солдат срочной службы:

«Нашу роту отправили раскопать солдат, на берег реки, у Майкопа. Там уже росли довольно толстые деревья, но до нас их спилили, остались только пни. Мы корчевали пни, а потом раскапывали ямы. В них были и солдаты, и гражданские – это видно было по обуви, и сохранившейся одежде. Гробы, правда, привезли. Укладывали битком. Офицер считал – всего выкопали мы почти 2500 человек. Один солдат золотую монету нашел. Офицер забрал.»

Я спросил, а что было с ними потом?

«Да ничего, ответил Артем. Их перевезли, мы же их и закопали, прямо у Майкопского аэродрома».

Теперь взгляните на список захоронений в Майкопе. У аэродрома – официальных братских могил нет. Так же нет ни одной могилы, с таким количеством похороненных. Это – только один из таких рассказов…

Большинство братских могил, даже тех, которые точно отражены в документах ОБД, просто уже не существует.

Отсутствие руководства и организации по увековечиванию памяти павших со стороны Министерства Обороны в послевоенные десятилетия, кроме вовсе уж кощунственных действий, наложило свой отпечаток на работу поисковиков, которая была, по большому счету, никем особо не контролируема и не организуема.

Отряды работали в лесах и горах, находили павших, десятками, сотнями. Порой – с именами в медальонах и на личных вещах. Перезахоронения проводились там «где разрешили», часто даже в мемориалах, находящимся в других районах. Большая часть такой информации, добросовестными поисковиками отправлялась туда, где ей и быть должно – в военные комиссариаты. Далее она обязательно должна была попасть в ныне публикуемые документы и архивы МО. Но как говорят сейчас – «что-то пошло не так». У меня на письменном столе и полках – несколько папок с отчетами отрядов, протоколами эксгумации, начиная с 90-х годов. Смею заверить читателей. Большей части информации о таких захоронениях ни в военкоматах, ни в МО нет. И вы ее нигде не найдете. Это только по количествам солдат безымянных. Но основная трагедия – с теми, кому удалось вернуть имена. Большей части этих имен, этих найденных и похороненных солдат, вы не найдете нигде. Ни в архивах МО или обратившись в военкомат, ни даже на досках со списками солдат, похороненных в таком то мемориале. Потому что у местных администраций, не хватает денег на их обновление. Но это уже – скорбная дань современности.

Отсутствие какой либо систематизации и централизованного сбора отчетов поисковых отрядов, обмена информацией, тоже наложило свой отпечаток. Далеко не все добросовестны и ответственны в своей работе. Отчеты не составлялись, а если и составлялись, то не передавались, а если и передавались, то уже в давно умершие и не существующие «вышестоящие» организации. Кроме того, за прошедшие десятилетия сотни отрядов из других регионов, работающие скажем у нас, в Туапсинском районе, просто увозили обнаруженные останки солдат в свои города, для захоронения там. Не оставляя никакой информации о местах обнаружения, именах. Этим нужны были «результаты экспедиций», отчеты, пиар, показуха.

Не возможно не упомянуть всякие самопровозглашенные группы «поиск», школьные команды 80-х, серых и сердобольных копателей. Ими так же, обнаруживались останки. Часто, они просто закапывались где попало, зачастую, без всякого обозначения мест захоронения, мест обнаружения.

Продолжать то, что стало с солдатами, можно долго. В следующем материале я расскажу о трагической картине с официальными мемориалами, именами на них, госпитальных захоронениях.

Подводя итог тому что нам известно, тому, что я изложил в этой статье, могу однозначно сказать тем, кто ищет своих погибших и пропавших без вести, пусть я и отниму надежду. Подавляющего числа погибших, похороненных, пропавших без вести просто нет. И не осталось их следов. Только наша память.

Мы и вы, те, кто ищет, собираем по крупинкам то, что осталось от перемолотого государственной машиной. Павших. Пропавших.

2015 год. Алексей Кривопустов, «Кубанский плацдарм»

О списках воинских захоронений и перезахоронениях
Причины недостоверности списков воинских захоронений
https://www.prussia39.ru/geo/rinfo.php?rid=14

В ходе боевых действий 1944-1945 годов на территории современной Калининградской области учет погибших военнослужащих РККА был организован хорошо. В первое послевоенное лето для подавляющего числа павших советских воинов можно было не только однозначно определить место их захоронения, но и указать положение трупа в братской могиле. Стоит отметить, что большинство братских могил были малочисленными, имелось много одиночных захоронений.

Первые укрупнения воинских захоронений были произведены еще в ходе Восточно-Прусской операции весной 1945 года в соответствии с директивой начальника тыла 3-го Белорусского фронта от 20.02.1945 года № 057066 и приказом Земландской группы войск от 21.03.1945 года № 047. В отличие от последующих послевоенных перезахоронений, речь о которых пойдет ниже, донесения о перезахоронениях военного времени содержали поименные списки перезахораниваемых воинов.

Шли годы, многочисленные первичные захоронения ветшали. На их поддержание не было ни сил, ни средств. Решением проблемы стали компании по перезахоронению и укрупнению братских могил. В результате, вместо "малонаселенных" последних пристанищ погибших воинов появились братские могилы из сотен и тысяч бойцов. В них уже нельзя определить, что красноармеец Сидоров покоится во втором ряду третьим с северной стороны. Невзирая на то, что при таких перезахоронениях, случалось, оставались забытыми в первичных могилах даже Герои Советского Союза (например, Герой Советского Союза старший лейтенант Катин Н.А.), не составлялись акты эксгумаций и т.п. – это лучший вариант перезахоронений. Были и другие "перезахоронения".

Символические перезахоронения.

В торжественной обстановке бралась горсть земли и переносилась на новое место, а фамилии погибших дописывались на плитах «укрупненной» братской могилы. Первоначальное захоронение, в лучшем случае, забывалось и с годами приходило в полное небытие, в худшем – памятники сносились, а земля либо переводилась на нужды народного хозяйства со всеми вытекающими последствиями, либо зарастала бурьяном.

Перезахоронения на бумаге.

Перезахоронений не производилось, а списки первоначальных захоронений распределялись по новым. При переписывании возникала масса ошибок в фамилиях и званиях, кого-то забывали, кого-то учитывали дважды и трижды. Поскольку изначально в документах о выбытии ориентиры давались на немецкую топонимику, во всем многообразии возникли трудности перевода названий и идентификации географических объектов. Как следствие, на севере Калининградской области можно встретить плиты с фамилиями бойцов, погибших и похороненных за десятки километров и даже на территории Польши. Яркие примеры: братская могила советских воинов в поселке Придорожном и братская могила советских воинов в поселке Гастеллово Славского района https://www.prussia39.ru/sight/index.php?sid=413

Компаний по перезахоронениям и укрупнениям братских могил было несколько, и растянулись они на десятилетия, как следствие – ошибки накладывались друг на друга, их количество постоянно увеличивалось.

Отдельная категория – "вновь обретенные" воинские захоронения с еле заметными холмиками и остатками памятников, о которых достоверно никто не может сказать, кто в них похоронен, производилось ли перезахоронение, и почему и когда их забросили. Как правило, местные власти под разными предлогами на учет такие захоронения не ставят, а уход за ними – удел немногочисленных энтузиастов.

Причины ошибок, допущенных при составлении списков воинских захоронений

Списки воинских захоронений, расположенных на территории Калининградской области, составлялись и уточнялись неоднократно. К таким мероприятиям можно отнести работу военных комиссариатов по составлению списков воинских захоронений, проводимую начиная со второй половины 1940-х годов, составление Книги Памяти Калининградской области "Назовем поименно" в 1990-2007 годах, паспортизацию воинских захоронений согласно поручению Президента РФ в 2013-2014 годах, составление списков воинских захоронений силами администраций муниципальных образований. Не умаляя положительного эффекта данных мероприятий, следует признать большое количество ошибок, допущенных и узаконенных в ходе их осуществления. В числе причин возникновения ошибок можно отметить следующие.

Ориентация на предшествующие списки, а не на первичные документы.

В ходе работы за основу брались существующие списки воинских захоронений, содержащие ошибки и упущения. Данные списки слабо анализировались, не сверялись с первичными документами, картами и журналами боевых действий.

Языковые и топонимические причины.

Специфика Калининградской области заключается в том, что, начиная с 1946 года, топонимика https://www.prussia39.ru/geo/rinfo.php?rid=6 претерпела коренные изменения. В результате боевых действий и послевоенной разрухи количество населенных пунктов уменьшилось в разы. В первичных документах о безвозвратных потерях используется немецкая топонимика в русской транскрипции, зачастую искажающая названия географических объектов до неузнаваемости.

Низкое качество первичных документов, их частичная утрата.

Нередки случаи, когда машинописный шрифт или почерк заполнявшего не позволяет без дополнительного анализа однозначно трактовать документы о выбытии. Не все донесения о безвозвратных потерях содержат схемы захоронений. Состояние некоторых схем захоронений (неразборчивые надписи, плохая прорисовка карт, отсутствие координатной сетки и т.п.) не позволяет без дополнительного анализа осуществлять их однозначную привязку к современным объектам.

Слабая картографическая поддержка.

Работа по составлению списков воинских захоронений часто велась без сверки с картами, сопоставления современных карт с картами ГШ РККА военного периода и немецкими картами соответствующих масштабов. Например, указание в качестве места захоронение «название населенного пункта, район Прейсиш-Эйлау», при невозможности или нежелании идентифицировать точное название населенного пункта, явилось причиной ошибочного увековечения в Багратионовске сотен воинов, погибших и похороненных совершенно в иных местах.

Отсутствие доступной архивной информации.

Работа, проводимая до создания сетевых ресурсов "ОБД-Мемориал", "Подвиг народа" и "Память народа", была сопряжена с невозможностью оперативного и масштабного использования архивных источников. Направление запросов в ЦАМО и получение копий документов (справок) по каждому воину физически не представлялось возможным.

Отсутствие информационных технологий.

Недостатком печатных списков является невозможность оперативного исправления выявленных ошибок, внесения в них недостающей информации и исключения повторов. Отсутствие обратной связи не позволяет редакторской группе в полном объеме узнавать обо всех ошибках, выявленных широким кругом заинтересованных лиц.

Привлечение к работе некомпетентных исполнителей.

Сотрудники военкоматов и администраций муниципальных образований, как правило, не имели достаточных знаний и навыков, необходимых для эффективной организации и проведения работы по актуализации списков воинских захоронений. Ограниченность сроков и ресурсов при создании списков приводила к привлечению к работе представителей широкого круга общественности, не имеющих опыта поисково-аналитической и архивной работы, не обладающих знаниями в картографии, истории боевых действий, структуре РККА, топонимике Восточной Пруссии т.п.

Человеческий фактор.

При каждом составлении списков воинских захоронений люди, занимающиеся этой работой, непреднамеренно допускали ошибки, теряли и дублировали информацию.

Главное - увековечить.

Порой, выясняется, что в списках братской могилы и на плитах не хватает фамилии конкретного воина. Вроде бы надо добавить, но плиты новые, не переделывать же их из-за одной фамилии?! А тут как раз в этом же муниципальном районе, километрах в пятнадцати от нужной братской могилы, ремонтируется другая. Решение очевидно - добавить фамилию на плиты ремонтируемой братской могилы. Это ничего, что в 10-20 км от фактического места захоронения, главное - увековечить, соблюсти Закон. Фамилия погибшего воина вносится на плиты и в списки, которые после утверждения соответствующим должностным лицом становятся официальным документом.

Не делай другим того, чего не хочешь для себя

Когда заходит разговор с чиновниками на тему увековечения и исправления списков воинских захоронений, я обычно задаю вопрос. Хотите ли вы, чтобы после смерти на вашей могиле свалили памятник, она бы заросла бурьяном, возможно, ее бы распахали, но зато лет через пятьдесят километрах в двадцати от забытой всеми могилы установили бы табличку с надписью: "Здесь лежит уважаемый чиновник Такой-то"?

Дмитрий Администратор

THE PАTHFINDER

Почти двести солдат числились перенесёнными на мемориале. На самом же деле все эти годы они лежали на пустыре за селом
30 июля 2022 https://dzen.ru/a/YuORw1SSyQbueNi9

Здравствуйте дорогие друзья. В одной из своих статей я рассказывал вам о том, что не нужно слепо доверять старым документам о переносе павших военнослужащих на поле боя. Для тех, кто читает это впервые поясню: сразу после того или иного сражения павших бойцов хоронили прямо на месте битвы. Для этого подходили окопы, блиндажи, да и вообще любые углубления в земле. Чаще всего этим занимались местные жители. Часто силами местных жителей возникал стихийный мемориал, который числился в официальных документах. Возникла такая ситуация, что практически в каждом селе затронутом войной был один, а то и несколько мемориалов. Насколько я помню, после того как к власти пришёл Хрущёв появилась идея об объединении нескольких захоронений в одно крупное. Для этого нужно было перезахоранивать бойцов, что и было сделано. Появились огромные мемориалы, где на плитах были сотни и даже тысячи фамилий. Но была одна проблема: многие захоронения перенесли лишь на бумаге и нам поисковикам периодически приходится сталкиваться с этим и разбираться с путаницей.

Так случилось и этим летом. К сожалению я не смог попасть на летний этап Вахты памяти, но мои товарищи принимали в раскопках самое непосредственное участие.

Так в одном из населённых пунктов Орловской области поисковики заинтересовались информацией полученной от местных жителей: местные утверждали, что перенос бойцов с местного захоронения был осуществлён только на бумаге, и все бойцы до сих пор лежат на пустыре, который ничем не обозначен и постепенно зарастает. Поисковики проверили эту информацию и она полностью подтвердилась: было обнаружено несколько ям, буквально заполненных солдатами. Как считают поисковики, на этом месте могут лежать останки двухсот бойцов и командиров Красной Армии.

Тут же развернулись споры о целесообразности таких раскопок. Поисковиков по традиции стали обвинять в том, что они тревожат останки. На мой взгляд если мы хотим сохранить память о тех событиях, мы должны обеспечить павшим солдатам достойное захоронение не на деревенском пустыре, а на мемориале, где к тому же уже числятся все эти солдаты. Я думаю, что родственникам будет куда приятнее точно знать, что останки их близких действительно покоятся на мемориале, а не под зарослями крапивы в нескольких километрах от самого мемориала.

Однажды был случай, когда мы нашли бойцов буквально в нескольких метрах от мемориала. Бойцам просто не в том месте поставили памятник с фамилиями, силами поисковых отрядов мемориал с фамилиями был смещён на несколько десятков метров и поставлен непосредственно над захоронением.

Почему же была практика переноса на бумаге? На мой взгляд всему виной безразличие к своим корням и своей истории. Людям, которые занимались переносами скорее всего просто было лень доставать всех, куда проще было сделать отписку в центр, что перерос был осуществлён. По оценкам поисковиков таких захоронений сотни, и в них лежат тысячи солдат. Как же гарантированно узнать, что ваш близкий действительно на мемориале? К сожалению никак, остаётся только уповать на честность людей, которые десятки лет назад занимались переносами. Ну а поисковикам подобные раскопки добавляют проблем, так как приходится долго работать в архиве, чтобы докопаться до истины. В любом случае Вахта памяти всегда будет продолжаться, ведь пока мы не найдём всех бойцов, говорить о завершении Великой Отечественной не стоит.

Спасибо за внимание. Надеюсь статья показалась вам интересной. Ставьте лайк, подписывайтесь и делитесь своим мнением в комментариях. Это важно для меня.