Лаврентьев Сергей Владиленович

Источник - http://www.vladregion.info/art...vorchestvu

Образы великих предков помогают творчеству
Автор: Николай Фролов

Вологодский художник Сергей Лаврентьев, художник благородных кровей, тесно связан с нашим Владимирским краем. Во-первых, начинал творить здесь. А главное — в родстве с великими князьями Владимирскими. художник благородных кровей. Среди любителей и ценителей живописи он известен не только в «Северной Фиваиде», но и далеко за ее пределами. Работы мастера находятся в различных музейных и частных собраниях как в России, так и за рубежом (по большей части в Германии), включая Третьяковскую галерею, Государственный Русский музей и галерею авангарда «Эрарта» в Петербурге, художественные музеи Вологды, Плеса и Костромы. Лаврентьева, работающего в жанре живописи, графики, коллажа, батика (росписей по шелку) и скульптуры, специалисты называют продолжателем традиций художников русского авангарда Василия Кандинского, Казимира Малевича и Михаила Ларионова. «Вологодский Малевич» продолжает традиции европейского авангарда XX века в направлениях примитивизма, абстракционизма и поп-арта. Он может запросто создать композицию не только из дерева и железа, но даже из битума и песка.

Однако даже из почитателей Сергея Лаврентьева мало кто знает, что этот незаурядный человек имеет редкие для нынешнего времени семейные корни. Вологодский художник состоит в кровном родстве… почти со всеми королевскими домами Европы! Скажем, с нынешним королем Испании Хуаном-Карлосом I де Бурбоном вологжанин, нисколько не напрягаясь, может запросто найти общих предков. Сергей Лаврентьев — прямой потомок правившего в IX веке легендарного новгородского варяжского князя Рюрика в 33-м поколении, что подтверждено всеми официальными родословными. В числе непосредственных предков С.Лаврентьева — князь Игорь и святая княгиня Ольга, великие князья Владимир Красное Солнышко и Владимир Мономах, Юрий Долгорукий и правитель Владимиро-Суздальской Руси Всеволод Большое Гнездо. Среди его родни — Иван Грозный и Дмитрий Пожарский. Повернись история иначе, художник вполне мог бы править удельным княжеством где-нибудь под Суздалем или занимать одно из первых мест в боярской думе — отечественном аналоге британской палаты лордов.

Сам Сергей Владиленович — человек очень скромный и ни в коей мере аристократом себя не считает. О своих благородных предках он если и говорит, то с изрядной долей иронии. Признанный мэтр российского авангарда любит шутку и как истинный аристократ по крови чужд даже тени снобизма. Его любимый транспорт — велосипед. При необходимости он может запросто поменять кисть художника на валик маляра. С удовольствием занимается хозяйственными делами, любит принимать гостей, угощать их разными домашними заготовками. Руки у него золотые, и умеет он многое. Впрочем, и среди родни попадались умельцы — Петр I, например. Этого государя Лаврентьев почитает особо, и во время очередного вояжа в Питер даже сфотографировался рядом с памятником царю-плотнику — по-родственному.

Но десятки поколений великих и просто князей по прямой линии, и сотни владетельных особ, включая королей и императоров по боковым ветвям, определенный отпечаток на носителя подобных генов все-таки накладывают. Колоритный внешний облик художника, его широта души делают его заметным в любой компании. А если еще добавить соответствующий антураж — вроде шапки Мономаха и алого плаща — княжеское происхождение было бы видно без всяких генеалогических справок. Какого-нибудь князя Серебряного можно запросто играть без всякого грима!

Когда Сергей Лаврентьев проходит в Москве по Тверской мимо конной статуи Юрия Долгорукова, сердце поневоле екает — еще один много раз прадедушка. И кажется, что бронзовое чело князя-воина, сурово оглядывающего из-под боевого шлема измельчавших россиян, невольно смягчается при виде своего далекого правнука…

Наверное, нелегко жить с сознанием того, что известные еще со страниц школьного учебника правители страны, с которыми связано становление Российского государства, просто родственники, пусть и разнесенные во времени. А свой княжеский титул предки Лаврентьева потеряли в смутную пору начала революционного XX века. Одна из его родственниц, дабы уцелеть в череде кровавых расправ, умудрилась поменять не только фамилию, но даже имя и отчество — и смогла спастись!

Любопытно, что примерно лет 600 назад предкам Сергея Лаврентьева, помимо других многочисленных вотчин, принадлежало село Палех со всей округой — ныне знаменитый центр лаковой миниатюры и живописи. А теперь потомок повелителей края иконописцев сам стал художником!

Предки нынешнего вологжанина по линии князей Палецких и Гундоровых в течение нескольких веков отличались храбростью и мужеством на поле брани — били крымских татар и ляхов, порой и сами возвращаясь не со щитом, но на щите. Удельное княжество Палецких включало в себя территорию десятка нынешних районов Владимирской и Ивановской областей. На княжне Ульяне Палецкой — в десятой степени правнучатой тете художника — был женат младший брат Ивана Грозного — ныне прочно забытый великий князь Юрий Васильевич Московский. Видя в своих дважды родственниках Палецких опасных соперников в борьбе за трон, царь Иван IV расправился со многими из них. Так пращуры художника Лаврентьева познали репрессии еще за полтысячелетия до пришествия Сталина.

В семействе С.Лаврентьева сохранилось множество старых книг, фотографий, портретов и прочих антикварных безделушек. Особых ценностей в виде золота и бриллиантов нет, но артефактов вполне хватило бы на средних размеров музей. Лица прадедов и прабабок застыли в важной неподвижности. Старинные мундиры и ордена, золотые обрезы книг и одни из самых первых фотоснимков России (которым более полутора веков) производят немалое впечатление. А еще есть фамильный княжеский герб с горностаевой мантией, рыцарскими шлемами и держащими геральдический щит двумя медведями — истинно русская эмблема, поражающая своеобразием. В свое время рисунок этого герба прапрапрадеду нашего современника утвердил лично император Павел I — внук Петра Великого.

Мастер признается, что соприкосновение с вещами и образами предков само по себе настраивает на творческий лад, заставляет постоянно помнить свое место в историческом контексте и в кажущейся бесконечной семейной хронике. Имея за плечами столь развесистое родословное древо, поневоле опасаешься чем-то повредить славе предков и уронить достоинство русского природного принца. Кстати, в современной Европе потомков наших удельных, а, тем более великих князей, принцами обычно и величают. Причем без тени насмешки, а с почтением и уважением.

Можно стать знаменитым, заработать много денег, но десятки поколений известных в истории предков купить или одолжить невозможно. При общении с семейством Лаврентьевых поневоле возникает сложное чувство — смесь вполне понятного любопытства и белой зависти. Кто из нас может запросто рассуждать о том, что делали их предки, скажем, тысячу лет назад? Сегодня многие даже своих прадедов не помнят, даже на сто лет счет предкам вести не в состоянии. А тут тысячелетие и даже больше…

Про Лаврентьева знакомые рассказали следующий анекдот. Путешествуя по Европе, Лаврентьевы увидели в парижском Лувре портрет французского короля Генриха I из династии Капетингов. Государь, заложивший основы процветания Франции, был запечатлен в золотой короне, алой с золотом мантии и с рыцарским мечом в руках.

- Как же, помню, это дядя Генрих — муж княжны Анны, тетки моего предка в 26-м поколении Владимира Мономаха, — без тени рисовки сообщил спутникам Сергей Владиленович, причем будто бы даже по-французски. Изумленные французы, ставшие свидетелями этой сцены, образовав полукруг, боялись даже стоять рядом с невесть откуда взявшимся русским родственником их легендарного короля.

- В России может отыскаться все, что угодно! — пожимали плечами парижане. — Даже живой племянник нашего старого Анри. Бонжур, Ваше Высочество…

Если эта история и приукрашена, то в указании на родственные связи с пресловутым королем Генрихом все было предельно точно!

В старину венценосные и владетельные особы выбирали спутниц жизни исключительно из своего круга. Не остался в стороне от этого правила и Сергей Лаврентьев. Его супруга и ровесница Наталья Викторовна Лаврентьева — тоже известный художник, член Союза художников России с. 1997 года, работает в технике масляной живописи в жанрах бытовой картины, пейзажа, портрета и натюрморта. Часто свои выставки Лаврентьевы проводят вместе. Последняя уже в нынешнем 2010 году в одной из галерей Вологды называлась «50 на 50» — разумея двойной полувековой юбилей творческой четы, равно как и их равный вклад в отечественную культуру. Один из критиков подчеркнул, что среди главных тем художников Лаврентьевых — стихия городской повседневности и такое редкое сейчас обращение к вечной российской философской проблематике «маленького человека», рассказанной современным языком живописи. Может быть, с высоты столь необычного происхождения все проблемы и заморочки рядовых соотечественников и видно лучше всего?

Кстати, искусство Лаврентьевых понятно далеко не всем и принимается далеко не каждым. И если пару веков назад предки Сергея Владиленовича общались между собой почти исключительно по-французски, то теперь хотя русский язык у потомков аристократических родов стал в России куда более употребителен, проявление избранности соотечественников «голубых кровей» вполне уместно и путем арт-авангарда!

- Так получилось, что свои первые эскизы, первые пейзажные зарисовки в молодости, будучи студентом Ивановского художественного училища, я делал в старинных селах бывшего Суздальского уезда, — признался С.Лаврентьев. — Наверное, это символично. И хотя часто бывать на своей прародине нет возможности, меня все равно постоянно тянет сюда…

продолжение будет еще интереснее

«Вологодский Малевич» - Вологодский художник состоит в кровном родстве… почти со всеми королевскими домами Европы