Преподаватели Каспийского ВВМКУ им. С.М. Кирова (1939-1992)

После разгрома сил Оси на Среднем Дону и южнее Сталинграда советские войска, преследуя врага, вышли к побережью Азовского моря в районе Ейска и Приморско-Ахтарской. Было принято решение о втором формировании Азовской военной флотилии. 26 марта 1943 года часть катеров Каспийской флотилии, включая М-11 (СКА-0412), была перебазирована по железной дороге в Ейск, а 4 апреля включена в состав Азовской военной флотилии Черноморского флота. Появление малых охотников на Азовском море не осталось незамеченным — их обнаружила немецкая воздушная разведка. У немецкого командования появилась цель уничтожить советские катера — это планировалось сделать внезапным налётом больших сил авиации на Ейск. Второстепенной целью должна была стать Приморско-Ахтарская.

Налёт на Ейск поручили 1-му авиакорпусу (I.Fliegerkorps) люфтваффе, однако 25 апреля вместо Ейска немецкая авиация со страшной силой ударила по Приморско-Ахтарской. На следующий день удару подвергся Ейск — об этом в своей статье рассказывает наш читатель Александр Геращенко.

М-11 в Ейске
В феврале 1943 года малый охотник М-11 был переименован в СКА-0412, тем не менее, даже после переброски на Азовское море моряки (в том числе в документах) называли его прежним индексом — так будем называть его и мы. Прибывшие в Ейск малые охотники, включая М-11, были спущены на воду ещё 5 апреля 1943 года. Впрочем, до 23 апреля включительно, вплоть до прихода первой цистерны с топливом, они не могли выходить в море. Только 25 апреля М-11 вступил в строй.

Трудно сказать, чем конкретно в этот период занимался экипаж малого охотника, но, судя по традициям, заведённым на катере ещё в довоенный период, можно предположить, что это были занятия по боевой подготовке. Комендоры катера не раз занимали призовые места на стрельбах, проводившихся на Каспийской военной флотилии.

Стойкость
«26 апреля 1943 года, около 12 часов, был произведён первый в этом году налёт фашистской авиации на Ейский порт. Налёт был неожиданный: не было ни сигнала воздушной тревоги, ни зенитного огня. Бомбили одномоторные пикирующие бомбардировщики… На берегу, недалеко от мола, на откосе в воронке от разорвавшейся бомбы лежало нечто в изодранной осколками стёганке… Описанные жертвы от бомбёжки — это не единственный случай. Гражданского населения от бомбёжек погибло много», — так описал налёт работник завода «Полиграфмаш» Н.П. Макухин.

Однако в порту три «мошки» вели бой. Бой моряков малого охотника с вражеской авиацией по горячим следам был описан военным корреспондентом А.А. Маковским в №125 газеты «Красный каспиец» от 30 мая 1943 года. Статья называлась «Стойкость».

Из газетной статьи становится понятно, что малые охотники отчаянно сопротивлялись и, несмотря на полученные повреждения, остались в строю. Однако испытание огнём не прошло бесследно. Пять человек из экипажа катера после этого боя оказались в госпиталях с ранениями разной степени тяжести. Ещё несколько человек, включая командира катера старшего лейтенанта Алексея Гавриловича Петренко, получили лёгкие ранения, которые не потребовали госпитализации.

В результате полученного тяжёлого ранения боцман катера старшина 1-й статьи Фёдор Герасимович Казённов был списан на берег. Также тяжёлые ранения получили радист-пулемётчик старшина 1-й статьи Михаил Моисеевич Азархин (слепое осколочное ранение в левую подлопаточную область) и кок старшина 1-й статьи Алексей Иванович Чивиков (сквозное пулевое ранение в предплечье левой руки и слепое осколочное ранение в спину).

Самой драматичной оказалась судьба весовщика старшего краснофлотца Михаила Мартыновича Кирсанова, получившего слепое осколочное ранение поясничной области с повреждением позвонков. От полученных ранений он скончался в госпитале 10 июня 1943 года и был похоронен на городском кладбище Ейска. Или в суматохе тех дней, или ещё по каким-то причинам родственникам Михаила Мартыновича не сообщили о его гибели, и они считали его пропавшим без вести. Летом 2017 года мне удалось разыскать родственников моряка и передать им все документы, связанные с обстоятельствами его гибели и местом захоронения.

Ничто не забыто
Военная история малого охотника М-11 началась с испытания огнём, в котором его экипаж проявил себя с самой лучшей стороны. Катер оказал достойное сопротивление авиации противника и был сохранён для дальнейших действий на Азовском море. Казалось бы, это должно было быть как-то отмечено награждением отличившихся. Однако в мае 1943 года по результатам этого боя был награждён только рулевой краснофлотец Павел Филиппович Гайворонский (медалью «За отвагу»).

Для других членов экипажа этот бой был отмечен как один из поводов для награждения только в наградных документах в сентябре 1943 года, а для тех, кто в результате ранений покинул катер, и гораздо позже — в ноябре 1947 года (например, для Азархина и Чивикова). Стоит отметить, что статья в газете «Красный каспиец» от 30 мая 1943 года была приложена как один из документов, подтверждающих подвиг Михаила Моисеевича Азархина.

Бой 26-27 апреля 1943 года отмечен и в наградных документах помощника командира катера лейтенанта Михаила Андриановича Соколова — будущего Героя Советского Союза.

Послесловие
Несмотря на понесённые потери, вечером того же дня малый охотник М-11 (СКА-0412) вышел для выявления системы морских дозоров неприятеля в районе Белосарайская-Мариуполь. Впереди были череда десантов, высадки разведгрупп на побережье, занятом противником, минные постановки на вражеских коммуникациях, морские бои и отражение воздушных налётов, но это уже другая история.

Автор благодарит за помощь в подготовке статьи Андрея Кузнецова и Игоря Вальчука
Источники:
Документы сайта «Память народа»
Материалы сайта «Кубань-24»
Фотографии из домашних архивов Георгия Хмельницкого, Владимира Азархина, Александры Булаенко, Николая Катунина, Александра Геращенко

Советский малый охотник СКА-0412 не совершал больших подвигов, не потопив ни крейсера, ни эсминца, ни подводной лодки. Он был одним из тех малоизвестных катеров советского военно-морского флота, которые находились на передовой от начала до конца и всегда были там, где требовала ситуация. Они были «рядовыми» среди военных кораблей, противостоявшими врагу в бесчисленных операциях и сражениях и составлявшими костяк Азовской военной флотилии. Противниками этих катеров на море стали шнелльботы 1-й флотилии ВМС Германии, которые не были «мальчиками для битья» и прежде, чем попасть на Черноморско-Азовский театр военных действий, прошли хорошую школу в боях в Атлантике, Балтийском и Северном морях.

Накануне. Иван-Баба
Немецкая 1-я флотилия шнелльботов (1.Schnellbootflottille) действовала на Чёрном море с июня 1942 года и имела на вооружении катера типа S-38. К моменту прибытия шнелльботов S 42, S 45 и S 46 (в мае 1943 года) флотилия, дислоцировавшаяся в посёлке Киик-Атлама (немцы назвали его Иван-Баба) в Двуякорной бухте близ Феодосии, уже имела опыт боёв с советским малыми охотниками типа МО-IV. Наиболее известным стал бой, произошедший в ночь с 1 на 2 июля 1942 года в районе мыса Ай-Тодор, когда четыре шнелльбота (S 28, S 40, S 72, S 102) обнаружили уходившие на восток два советских катера типа МО-IV (СКА №0112, СКА №0124). В результате неравного двухчасового боя оба советских малых охотника были потоплены. Немцы подняли из воды 31 человека, в том числе командира 109-й стрелковой дивизии генерала-майора П.Г. Новикова, который возглавлял оборону Севастополя после того, как командующий Черноморским флотом адмирал Ф.С. Октябрьский и генерал И.Е. Петров покинули город-крепость.

Во время боя 45-мм снаряд, выпущенный советскими моряками, попал в S 40, пробил левую торпедную трубу и вызвал взрыв торпедного резервуара со сжатым воздухом. Сама торпеда не сдетонировала, но в носовом моторном отсеке начался пожар, корпус катера получил серьёзные повреждения. Три матроса погибли, ещё около десятка членов экипажа, включая командира капитан-лейтенанта Карла Шнайдер-Пангса (Kapitanleutnant zur See Karl Schneider-Pungs), получили ранения. Немцам удалось отбуксировать тяжело повреждённый шнелльбот в Ак-Мечеть, а затем в Констанцу.

Именно нового командира шнелльбота S 40 капитан-лейтенанта Эрнста-Августа Зееверса (Kapitanleutnant zur See Ernst-August Seevers) назначили командиром группы, которая должна была выполнить приказ Адмирала Чёрного моря в ночь с 25 на 26 июня 1943 года. Кроме S 40, в группу вошли шнелльботы S 42 (командир — капитан-лейтенант Клаус-Дитрих Зимс (Kapitanleutnant zur See Klaus-Dietrich Siems), S 45 (обер-лейтенант Генри Моритцен (Oberleutnant zur See Henry Moritzen) и S 46 (обер-лейтенант Гюнтер Вайсхайт (Oberleutnant zur See Gunter Weisheit).

Особенностью всех этих катеров было то, что кроме двух 7,92-мм пулемётов MG 34 и 20-мм автоматической пушки Flak 38, на каждом из них имелась ещё и 40-мм автоматическая пушка Flak 28-Bofors. Эта пушка, специально устанавливавшаяся на шнелльботы для борьбы с артиллерийскими катерами, к которым относились и советские малые охотники типа МО-IV, не отличалась надёжностью и вызывала нарекания немецких моряков. Главным оружием шнелльботов являлись торпеды (Aal — «угри», как их называли немецкие моряки), однако в морских боях с манёвренным противником их применение было нецелесообразным.

Накануне. Ахтари
Малый охотник СКА-0412 под командованием старшего лейтенанта Алексея Гавриловича Петренко входил в состав 12-го дивизиона сторожевых катеров Азовской военной флотилии. Из пяти катеров, прибывших на Азовское море из Каспийской военной флотилии, к этому моменту в её составе оставалось только три (два были потоплены вражеской авиацией). Поэтому оставшимся малым охотникам приходилось выполнять все боевые задачи, которые ставило перед ними командование флотилии: минирование морских коммуникаций противника, высадка тактических десантов, обстрелы береговых коммуникаций, морские бои и, конечно, отражение воздушных налётов.

14 июня 1943 года, следуя из Ахтари в Ейск на ремонт, катер подвергся нападению с воздуха тяжёлого немецкого истребителя Bf-110, которое успешно отразил. С 14 по 17 июня СКА-0412 находился в ремонте в Ейске — вероятно, именно в это время на его вооружении, кроме традиционных для МО-IV двух 45-мм полуавтоматических универсальных пушек 21-К и двух 12,7-мм пулемётов ДШК, появилась 20-мм автоматическая пушка «Эрликон». В последующие несколько дней выполнялась обычная рутинная работа, связанная с поисками и обстрелами.

Морской бой «москитов»
25 июня 1943 года в 16 часов 30 минут по берлинскому времени 1-й флотилии шнелльботов поступил приказ из ставки Адмирала Чёрного моря:

«На аэрофотоснимках 24.6. в Ахтари определено 6 судов, вероятно это артиллерийские катера (Raumboote). Противник, с наступлением темноты, этими вооружёнными силами неоднократно выступал в Темрюкский залив. Необходимо уничтожить эти суда…»

Уже через полчаса шнелльботы S 40, S 42, S 45 и S 46 вышли из Иван-Бабы, чтобы, используя так называемые «коричневый» и «красный» маршруты (условные обозначения маршрутов патрулирования шнелльботов во время выхода на боевые операции), достичь Азовского моря. Юго-западный попутный ветер немецкие моряки воспринимали как хорошую примету.

В 21 час 55 минут по московскому времени (20 часов 55 минут — по берлинскому) в квадрат 15 вышел в дозор советский малый охотник СКА-0412.

Немецкие катера шли со скоростью 7 узлов на дистанции 800 м друг от друга. Видимость ухудшилась, и в 23 часа 44 минуты (берлинское время) был потерян контакт со шнелльботом S 46. В 00 часов 08 минут (берлинское время) со шнелльботов заметили на траверзе силуэт корабля. Это произошло в районе Сладковского (юго-западнее мыса Ачуев). Передадим слово первому номеру расчёта Flak 28-Bofors шнелльбота S 42 обермату Карлу Шустеру (Karl Schuster):

«Вдруг — хотя было двое часовых — впереди возникает силуэт. Менее чем за 200 метров остановилось неизвестное судно. «Доннерветтер!» Командир колеблется: «Это русский или это действительно свой корабль?» Тот — неизвестный, которому также давно видно нас, по-видимому, тоже не понимает. Он не двигается. «Резко на левый борт!» — приказывает капитан-лейтенант Зимс. Посмотрим, что сделает тот — другой. Он дерзкий — тоже поворачивает и повисает у нас в кильватере. На расстоянии 300 метров он следует за нами.

«Это безумие!» Мы все до сих пор не знаем — это друг или враг? Из сигнального пистолета взлетает ввысь световой сигнал, на который он должен ответить, если он — один из наших. Он этого не сделал. Значит — советский, русский! Ну, теперь вперёд пошли трассирующие «белые мыши». Тот — неизвестный, вероятно, напуган, он считал нас своим кораблём — так что ему нужны минуты, чтобы оправиться от этого и открыть ответный огонь. Теперь мы начинаем, как дикие, петлять и стрелять. Каждый хочет достать снарядами друг друга. Вдруг мы с нашим Bofors берём Ивана на прицел, образно говоря — попалась птичка.

Однако на этот раз что-то не ладится. Сломалось что-то, что мы не можем быстро заменить — нет запасной части, в то же время от града пуль Ивана мы буквально теряем способность слышать и видеть. Пока мы стреляли сами — мы этого не замечали, но теперь, когда мы молчим, ситуация становится щекотливой.

Понятно, что мы сквернословим как лудильщики, но это ничего не меняет. С двумя пулемётами MG и 2-см Flak мы ничего не сможем сделать, пора уходить. Так заканчивается бой, который начинался так красиво. Нас снова надули. Хорошо, что мы выходим из боя с целой шкурой…»

Итоги боя
Судя по записям в журнале боевых действий 1-й флотилии, бой немецких шнелльботов с катером СКА-0412 длился с 00 часов 08 минут до 00 часов 45 минут (берлинское время), то есть 37 минут. При этом огневой контакт, вероятно, продолжался в течение 15-17 минут, так как в своём докладе командир малого охотника Петренко сообщил, что обнаружил вражеские катера в 01 час 30 минут (00 часов 30 минут по берлинскому времени). В этом же докладе он указывает: "Наблюдал прямое попадание, предположительно потоплен 1 катер». В бою советский малый охотник израсходовал 33 штуки 45-мм снарядов, 60 штук снарядов для «Эрликона» и 90 штук патронов для ДШК.

Согласно документам 1-й флотилии, немецкие катера повреждений не получили, не говоря уж о потоплении. Справедливости ради стоит отметить, что, встретив три немецких катера, в конце боя с малого охотника действительно наблюдали только два, и могло показаться, что противнику нанесён урон. Однако всё объясняется иначе: во время боя из-за неблагоприятных погодных условий и плохой видимости ещё один шнелльбот, на этот раз S 45, потерял своё соединение.


Несмотря на трёхкратный перевес в численности и огневой мощи, а также двукратное превосходство в скорости, немецким катерам так и не удалось добиться решающего успеха: малый охотник СКА-0412 получил три попадания 40-мм снарядами и несколько пулевых, 2 человека из экипажа были ранены. Вероятно, этому способствовали проблемы с оружием, которые описаны в журнале боевых действий 1-й флотилии шнелльботов: «После 20 выстрелов 4-см орудие Flak 28 на S 40 вышло из строя, так как заклинило ствол. Попытки устранить неисправность остались безрезультатными. На S 42 4-см орудие Flak 28 можно было использовать только для ведения одиночного огня». Так или иначе, советский малый охотник вышел из боя и вернулся на базу.

Оценка действий экипажа СКА-0412
Участие в морских боях как повод для награждения отмечено у многих членов экипажа СКА-0412, но конкретно этот бой отражён в наградных документах помощника командира катера старшего лейтенанта Бахтина Павла Андреевича, заместителя командира звена катеров старшего лейтенанта Зайцева Александра Сафроновича и командира кормовой пушки старшего краснофлотца Сербата Ивана Яковлевича.

Кто к нам с мечом придёт — от меча и погибнет
Противостоять столь сильному противнику экипажам малых охотников действительно было трудно. Именно поэтому незадолго до описанного боя находившийся в ремонте СКА-0412 (впрочем, как и все малые охотники Азовской флотилии) был довооружён 20-мм автоматической пушкой «Эрликон». Впрочем, эффективно применять это вооружение ещё предстояло научиться.

Интересный факт — малый охотник СКА-0412 (М-11) прошёл всю войну и продолжал службу в военно-морском флоте СССР вплоть до 1956 года. А вот как сложились судьбы его противников:

S 46 — потоплен истребителями «Киттихаук» 30-го отдельного морского разведывательного авиационного полка ВВС Черноморского флота в районе Феодосии 11 сентября 1943 года;
S 40 — потоплен во время атаки штурмовиков 23-го авиационного полка ВВС ВМФ на Сулину (Румыния) 20 августа 1944 года;
S 42 — потоплен во время атаки пикирующих бомбардировщиков Пе-2 13-й авиационной дивизии ВВС ВМФ на Констанцу (Румыния) 20 августа 1944 года;
S 45 — получил повреждения во время атаки пикирующих бомбардировщиков Пе-2 13-й авиационной дивизии ВВС ВМФ на Констанцу (Румыния), ушёл в Варну (Болгария), где был затоплен экипажем 29 августа 1944 года.
Автор благодарит за помощь в подготовке статьи Алексея Владимировича Кислицына и Андрея Ярославовича Кузнецова