Подскажите, встречали ли вы этот факт расстрела евреев и списки по польским евреям, бежавшим из немецкой зоны оккупации и осевших до июня 1941 г. в СССР, в Ростовской области, с.Александровка?
Дело было в 1942 г., в с.Александровка Ростовского округа (сейчас Азовский район Ростовской области). Интересно, расследовался ли этот случай после освобождения, известны ли имена, место захоронения (с одной стороны, Александровка упоминается среди мест расстрела евреев в Ростовской области, с другой - даже в самой Александровке есть те, кто отрицает этот факт).
По свидетельству Наума Коржавина, евреи были эвакуированы в Ростовскую область из Лодзи.
Узнал про это недавно, из статьи в газете "Приазовье":
"Евреи были эвакуированы из Киева на баржах, в Днепропетровске пересели на поезд, ехали в теплушках и, в конце концов, прибыли на станцию Азов, а оттуда – в Александровку. Вот что пишет об этих людях Наум Коржавин: «Баржи отправлялись из Киева, но киевлянами были отнюдь не все, кто на них взобрался — для многих Киев был только промежуточным пунктом на пути их бегства. Для некоторых оно началось еще в Польше. Они лучше всех знали, от чего бежали, но отнюдь не лучше, куда прибежали». «В Александровке были евреи из Лодзи, пожившие при немцах. То, что они рассказывали, от чего убежали, — страшно».
Коржавин не указывает точного числа эвакуированных, но из контекста ясно, что людей было много: «На перроне нас встретил председатель Александровского райисполкома Ростовской области, который приехал во главе большого обоза колхозных телег». Можно предположить, что речь идет о десятках человек. Их расселили по семьям местных жителей, подключили к работам по уборке урожая».
Отношения между приезжими и местными не всегда складывались хорошо. Коржавин пишет: «Появление эвакуированных всегда наталкивается на некоторое отчуждение. Даже когда сталкиваются и не столь далекие группы населения, как тогдашние прикубанские крестьяне и тогдашние, частью еще просто местечковые украинские евреи. Впрочем, если говорить о деревне, то и остальные в массе представляли ее не лучше. Короче, без недоразумений было не обойтись.
Работали мы в одном из колхозов райцентра, больше негде было. В этих местах уже шли полным ходом уборка и обмолот хлебов, и нас к нему привлекли в качестве колхозников. Работали все честно, но мало кто был сравним в силе и сноровке с настоящими колхозниками. Но были и такие. На полевом стане кормили замечательно вкусным и сытным мясным борщом с белым пшеничным хлебом.
Насколько я помню, на работе и по поводу работы никаких конфликтов не возникало, нас не ругали, и не подгоняли, отношения складывались вполне человеческие и гуманные. Портились они не в результате личных конфликтов или недоразумений, а, так сказать, в общем порядке. Я вовсе не хочу сказать, что виновны в этом, если тут вообще уместно понятие вины, только местные.
Прежде всего, мы никак не вкоренялись в эту жизнь. Мало кто смотрел вперед, но назад смотрели все. Назад, где были оставлены дома, родные, профессии. Надо было получать, и отправлять письма, искать по всей стране родных, посылать запросы насчет использования по специальности и ждать ответа на них. По этой причине приходилось шляться на почту, расположенную в центре и открытую только в рабочее время, из-за чего пропускали работу. Здесь, в центре села, у всех на виду, происходили радостные и громкие встречи «выковырянных» друг с другом. Им было о чем поговорить. Люди это были разные, отнюдь не всегда близкие, но находящиеся в одинаковом положении. Они никому ничего плохого не делали, но всех раздражали чуждостью. Не столько еврейской, сколько вообще городской. Но сознание, что понаехавшие — евреи, увеличивало ощущение чуждости и раздражение. Конечно, были среди встречавшихся в центре и бездельники (отец называл их праздношатающимися), кто только то и делал, что шатался — видимо, выехал с большими деньгами. Но большинство из тех, кого можно было там встретить, пропускало работу (часто даже не весь день) только вынужденно, чтобы сходить на почту и по делам. Но их видели наравне с лодырями и (кроме тех, кто их знал) не отличали».
Вот так, с трудом вписываясь в местный быт, жили евреи в Александровке. Многие из них были призваны в ряды Красной Армии. Кому-то удалось уехать – так мать Наума Коржавина – врач-стоматолог - получила назначение в станицу Боковскую, и вместе с мужем и сыном выехала туда в сентябре 1941 года. Правда, до казачьей станицы они так и не добрались, и в конечном итоге оказались на Урале, но благодаря этому назначению будущий известный поэт остался в живых, и на склоне лет оставил живые воспоминания о нашей Александровке.
Но так повезло далеко не всем беженцам – большинство из них война настигла летом 1942 года, когда враг пришел на землю Приазовья.
Немцы пришли в Александровку 30 июля. Поскольку село было крупным, и имело статус райцентра, в нем базировалась большая воинская группировка. Офицеры и солдаты были расквартированы в домах местных жителей, которым в большинстве своем пришлось переселиться в сараи и летние кухни. Куда были перемещены в это время бывшие квартиранты – евреи, автору статьи не известно. Можно только сказать, что приказ на их уничтожение был дан не сразу, поскольку расстрел был произведен в начале сентября 1942 года.
Их расстреляли на рассвете на окраине села в страшном месте, именуемом «зарой». Так называли скотомогильник, в который ранее сбрасывали павшую от болезней скотину. Сложно сказать, почему было выбрано это место – видится в этом и изуверский цинизм нацистов и знаменитая немецкая практичность (зачем копать ров, когда подходящий уже существует?).
Автоматные очереди слышали все жители села. Вот как рассказывала об этом Нина Яковлевна Павленко: «Рано утром меня с сестрой Шурой разбудила мать, и сказала: «Слушайте. Евреев расстреливают...». И мы услышали автоматные очереди и человеческий стон. Никто не кричал. Только стон... Зачем только нас мать разбудила? В нашей бригаде работала молодая еврейка Белла. Она была беременная. Ее тоже расстреляли, и сбросили в ту яму».
Точную цифру расстрелянных назвать сложно. По данным сайта «Холокост» в Александровке было убито 88 человек. Сайт «Бабьи Яры России» пишет, что погибших было около 70 человек (в том числе свыше 50 - в колхозах «Ленинский путь» и «Красный набат»).
…Мы не знаем имен этих людей. Не знаем, кем они были до войны. Почему не смогли уехать из Александровки при приближении врага (может, просто устали убегать, или поверили слухам о том, что «культурные» немцы – их не тронут?). Мы знаем только одно – ни в чем неповинных людей лишили жизни. Убили с особым цинизмам. И их останки до сих пор лежат на дне «зароя».
Вы только вдумайтесь! Прах жертв нацизма покоится в скотомогильнике! Это не укладывается в голове, но это так. И, скорее всего, даже при большом желании останки несчастных перезахоронить нельзя, поскольку скотомогильники нельзя тревожить из соображений эпидемиологической безопасности.
Это чудовищное преступление. И нет прощения глумливым убийцам.
Сегодня, отметив День освобождения Азовского района, давайте вспомним безвинных жертв нацистского режима. Когда-то наши предки не смогли спасти их от гибели, но в наших силах оказать им посмертные почести. Убеждена, что на месте расстрела должен быть установлен памятный знак. Пусть скромный, но достойный. Сделать это необходимо. И прежде всего – это нужно нам самим. Надеюсь, эта инициатива найдет поддержку у жителей Александровки и Азовского района."
Источник:
http://priazove.ru/?module=art...ca934rhpp7Еще была 2я статья:
"В прошлом номере нашей газеты была опубликована статья «Их расстреляли на рассвете», рассказывающая о трагической судьбе евреев-беженцев, погибших в селе Александровка во время оккупации. К сожалению, эта публикация была воспринята негативно. Поэтому в редакции было принято решение расставить все точки над «i», предоставив дополнительную информацию по этой тяжелой теме
В прошлом номере нашей газеты была опубликована статья «Их расстреляли на рассвете», рассказывающая о трагической судьбе евреев-беженцев, погибших в селе Александровка во время оккупации. К сожалению, эта публикация была воспринята негативно. Поэтому в редакции было принято решение расставить все точки над «i», предоставив дополнительную информацию по этой тяжелой теме"
"На следующий день после выхода статьи мне позвонила глава администрации Александровского сельского поселения Наталья Леонидовна Хижняк. Она была очень огорчена, и сообщила, что к ней обратились жители села, которых возмутила моя публикация. По их убеждению, никаких беженцев в селе не было, и уж тем более не было никакого расстрела. Наталья Леонидовна сослалась на сельских старожилов, которые ничего не знают об этом. Я объяснила ей, что, к сожалению, информация, которой я располагаю, подлинная, и обещала предоставить доказательства. Что сейчас и сделаю. Но прежде хочу рассказать, почему решила поднять эту болезненную тему"
http://priazove.ru/?module=art...ca934rhpp71) Н.Мельник. Село Александровка: Страницы истории (1976 г., машинопись):
"с.46 (1942 г.)
Вскоре в село вошли эсесовцы - около 200 человек. Они расположились в здании средней школы. Эсесовцы очень часто производили облавы в лесу. В одну из таких облав был убит Штанько, партизан из Азовского партизанского отряда. Они же арестовывали евреев и расстреливали их за селом. По неполным данным фашисты расстреляли около 70 человек стариков, женщин и детей еврейской национальности.
с.48
1943 год. Сразу после освобождения нашего района от фашистской оккупации были произведены перезахоронения наших партизан погибших от рук палачей в парке села на братском кладбище, там же были восстановлены могилки, разрушенные фашистами и установлен временный деревянный памятник."
И вот ещё ссылка на книгу Наума Коржавина:
https://coollib.com/b/415249/r...Oyf3auI9iY 