https://forum.vgd.ru/post/39/6463/p110418.htm#pp110418Софья Львовна Давыдова ок. 1795 & (1816)
Андрей Михайлович Бороздин, генерал-лейтенант 1791-1838 (есть данные об их потомках)
может не совсем про Давыдовых, но сродственники их, по крайней мере потомки приведенной пары Софьи Львовны и Андрея Михайловича - уж точно родственники
http://www.communa.ru/news/detail.php?ID=46786Царского рода и племени
Поиски и находки | Имя этой нашей землячки, к сожалению, сейчас почти забыто, хотя стихи ей посвящал А.С.Пушкин, а сама она финансировала экспедицию Н.Н.Миклухо-Маклая в Новую Гвинею и внесла значительный вклад в отечественную археологию
Анна Михайловна Бороздина (Раевская) родилась 29 декабря 1819 года в родовом имении в селе Красном Новохопёрского уезда Воронежской губернии (другое наименование - слобода Красненькая) в семье генерал-лейтенанта М.М. Бороздина. Происходила она из древней княжеской семьи.
О дяде её, Андрее Михайловиче, известно, что он был выпускником Кембриджского университета, медиком по образованию, генерал-лейтенантом по званию и губернатором Таврическим в 1807-1816 годах по должности.
Её отец отличился в последней Русско-турецкой войне, а в годы Отечественной войны 1812 года был командующим Восьмым пехотным корпусом в составе Второй Западной армии (ею командовал П.И. Багратион) и принимал личное участие в важнейших сражениях.
Кроме того, в генеалогическом древе своего рода она являлась прапраправнучкой М.В. Ломоносова. А корни генеалогического дерева семьи были представлены, с одной стороны, Еленой Глинской (матерью царя Ивана Грозного), а с другой – Прасковьей Раевской (бабушкой царицы Натальи Кирилловны Нарышкиной и прабабушкой Петра I).
В отрочестве и юности Анна Михайловна получила блестящее и разностороннее по тем временам домашнее образование. Она свободно владела многими иностранными языками, что и развило в ней, по оценкам современников, «пытливый и серьёзный ум».
Рано осиротев, по достижении шестнадцатилетнего возраста, при дворе Николая I она стала фрейлиной императрицы Александры Фёдоровны. А в 1839 году вышла замуж за представителя древнейшего боярского рода, генерал-лейтенанта Николая Николаевича Раевского (18011843) – младшего сына генерала от кавалерии Н.Н. Раевского (1771-1829), брата М.Н. Волконской.
Понятно, что обе семьи Бороздины и Раевские – просто не могли не проявлять интереса друг к другу, тем более что отцы новобрачных были однополчанами. Обе семьи являлись близкими знакомыми Александра Сергеевича Пушкина.
Первое знакомство Раевских с будущим великим поэтом произошло в 1815 году в Киеве, где старший Раевский начальствовал расквартированным в этом городе армейским корпусом. Его сын познакомился с Пушкиным годом позже на вечеринке у Чаадаева в Царском Селе, где был расквартирован полк, которым тот командовал. Завязалась крепкая дружба, о чём свидетельствует переписка, в которой они называли себя «милыми друзьями» (Н.Н. Раевский-сын): «друг друга мы любили» (А.С. Пушкин). Поэт всячески ценил мнение своего друга по самым различным вопросам.
Показательно, что о Байроне Пушкин впервые услышал от Раевского-младшего. В знак благодарности поэт поделился с другом замыслом поэмы «Борис Годунов» и посвятил ему свои произведения тех лет - «Кавказский пленник» и «Бахчисарайский фонтан», легенду о котором поэт также услышал из уст своего именитого товарища. В 1824 году они встретились в Одессе, а через пять лет - в действующей армии на Кавказе. Эта их встреча получила отражение в записках А.С. Пушкина «Путешествие в Арзрум». А после странствия, совершённого поэтом с семьёй Раевских в 1820 году по Кавказу и Крыму, поэт называл своих гостеприимцев не иначе как «Раевские мои».
Прекрасные отношения сложились у А.С. Пушкина и с семьёй Бороздиных, дом которых он довольно часто посещал. Причина была простой: он оказался влюблён в старшую дочь главы семейства Анну. Особенно часто такие визиты имели место в Гурзуфе, о чём и написал биограф поэта П.И. Бартенев. Однако они были только хорошими знакомыми, не больше. В доказательство можно привести два факта.
В поэме «Евгений Онегин», рассказывая о доме дяди, который «…не на шутку занемог…», он упоминает двух вздорных барышень, в одной из которых зримо прослеживаются черты А.М. Бороздиной. Хорошо известна и игривая эпиграмма, посвящённая нашей землячке и подаренная ей Пушкиным на одном из светских раутов в Одессе: «…Одна Анка рыжая, да и ту ненавижу я».
О серьёзности отношения гениального повесы к молодой Анне красноречиво свидетельствуют его письма и стихи. В одном из них А.С. Пушкин, затронув тему М.М. Бороздина и его семейства, напишет: «…Все его дочери – прелесть, старшая же – женщина необыкновенная…»
Интерес к археологическим древностям, зародившийся у Анны Михайловны Бороздиной в девические годы ещё на родине, получил новый импульс в 1837-1841 годы, когда её муж получил назначение в Керчь в качестве начальника 1-го отделения Черноморской береговой линии. Назначение оказалось весьма удачным: оно сопровождалось проживанием Анны Михайловны в имении, которое, как героям Отечественной войны, отцам молодожёнов в районе южного берега Крыма подарил Александр I.
Хозяином небольшого участка близ Фороса являлся свёкор А.М. Бороздиной-Раевской. Здесь она впервые познакомилась с античными древностями юга России и раскопками курганов, которые по поручению правительства вели в Восточном Крыму и на Таманском полуострове чиновник кабинета Его Императорского Величества Д.В. Карейша и директор Керченского музея истории и древностей А.Б. Ашик.
Помимо личного участия в полевых работах под руководством маститых по тем временам археологов, Анна Михайловна стала коллекционировать памятники, найденные в поместьях двух семей в Крыму. И более того, занималась спасением античных древностей, скупая предметы, как тогда их называли, у «счастливчиков» (по нашему «чёрных археологов»). Это явилось только началом её приобщения к археологии, позволившим приобрести профессиональные навыки раскопщика, классификатора и коллекционера памятников античной культуры.
После четырёх лет её замужества случилась беда: А.М. Раевская овдовела. Её супруг скончался 24 июля 1843 года в возрасте 42 лет. Больше она замуж никогда не выходила, посвятив себя детям и археологии. Материальные средства позволили ей вместе с малолетними сыновьями уехать в Италию, где она прожила пять лет в Риме.
Здесь Анна Михайловна продолжила знакомство с античными памятниками, изучала труды зарубежных учёных и с большинством из них вела интенсивную переписку, полемизируя по самым различным вопросам. Знаменательно и то, что, приобретая и изучая монеты этрусков – одного из древнейших народов Италии, сыгравших цивилизующую роль в истории страны – она, сама того не подозревая, стала основоположницей этрусской нумизматики.
Параллельно наша землячка много путешествовала по Европе. Это обеспечило возможность ознакомления с памятниками западноевропейской первобытной археологии.
Её «куратором» на этом поприще стал крупный специалист тех лет - швейцарский учёный Ш.А. Морло, который ввёл её в круг проблематики изучения доисторического прошлого человечества, а также познакомил с раскопками открытых им незадолго перед тем свайных построек на швейцарских озёрах. Анна Михайловна приняла не только деятельное участие в исследованиях тамошних памятников совместно с цюрихским профессором Ф. Келлером, но и сумела приобрести в свою собственность ряд редкостных находок.
Пребывание во Франции сопровождалось изучением коллекции древностей Сен-Жерменского музея, которым тогда заведовал известный учёный Габриэль Мортилье. Надо думать, что от него А.М. Бороздина усвоила не только идею необходимости переноса в археологию естественнонаучных представлений и их методов, но и сами принципы созданной учёным системы типологической классификации археологических находок. Более того, она расширила круг своих знакомств за счёт учителя Г. Мортилье – палеонтолога Э.Ларте.
Проведённые за рубежом годы позволили А.М. Бороздиной сформировать свои научные интересы, которые, как следует из архивных документов рукописного отдела Института русской литературы РАН (Пушкинского дома), помимо археологии и нумизматики, распространялись и на минералогию с палеонтологией.
Прожив за границей пять лет, А.М. Бороздина вернулась в Россию.
В Петербурге, она продолжила свои научные штудии, на этот раз в плане развившегося у неё интереса к этнографии и этногенетической истории славян и их соседей. В фамильном архиве Раевских (хранится также в рукописном отделе Пушкинского дома) сохранились её записи и статьи по вопросам археологии степи и лесостепи Европы, дополнявшиеся историко-географическими картами, планами и рисунками важнейших археологических памятников и предметов быта.
Но наиболее ценную часть архива представляет переписка Бороздиной (Раевской) с известными учёными России, руководившими её занятиями археологией. Из неё следует, что освоением антропологии и этнографии она занималась под руководством петербургского академика К. Бэра, по плану которого осуществила экспедиционное путешествие по Прибалтийскому краю.
По древностям Финляндии её консультировал Игнациус, а по древностям Олонецкой губернии - крупный археолог и востоковед, иранист П.И. Лерх. В области славянской археологии её наставником стал чешский учёный В. Ганка.
Не оставляла Анна Михайловна без внимания и памятники античной древности. Профессор Московского университета П.М. Леонтьев, директора Керченского музея А.Б. Ашик и А.Е. Люценко ровно четверть века курировали её занятия в области археологии, эпиграфики и нумизматики Северного Причерноморья.
Приобретение достаточной квалификации в области археологического знания обеспечило для А.М. Бороздиной проведение самостоятельных раскопок в своих многочисленных имениях от Петербурга до Воронежской губернии и Крыма. Вещи, а также те из них, которые наша землячка продолжала приобретать для своей коллекции древностей, составили основу фондов созданного ею частного археологического музея. По словам академика К. Бэра, он представлял собой настоящее сокровище.
А когда председатель Московского археологического общества граф А.С. Уваров познакомился с присутствующими в нём раритетами и в особенности с систематическим их размещением в экспозиции по периодам истории, его решение было безапелляционным: 14 февраля 1872 года А.М. Бороздина единогласно была избрана членом-корреспондентом руководимого им Московского археологического общества. В знак признательности основную часть своего собрания новый член общества подарила Московскому публичному и Румянцевскому музеям.
В наши дни эти коллекции хранятся в Государственном историческом музее Москвы.
Одним из наиболее значимых для истории археологии фактов биографии А.М. Бороздиной является приобретение ею на свои средства в декабре 1866 года при посредничестве Ш.А. Морло дневника раскопок всемирно известного могильника эпохи раннего железа – Гальштатт, который достался российской покупательнице от его составителя: обратившийся к занятиям археологией, австрийский горный мастер Дж. Г. Рамзауэр был наставником нашей героини в области изучения памятников этого исторического периода (конец II-начало I тысячелетия до н.э.). Вместе с ним Бороздина приобрела и приложенный к нему атлас из авторских рисунков около 1000 погребальных комплексов с разнотипным погребальным обрядом.
Но ещё более показательным следует назвать содействие Анны Михайловны знаменитой научной экспедиции Н.Н. Миклухо-Маклая на острова Новой Гвинеи, половину бюджета которой она профинансировала из своих личных средств. После этого наряду с членством в Археологическом обществе она стала деятельной участницей общества любителей естествознания, антропологии и этнографии и кроме того, действительным членом Русского географического общества.
А.М. Бороздина (Раевская) скончалась в 1883 году в Петербурге, но была похоронена на воронежской земле – в своём родовом имении Красненькое, рядом с могилой мужа Н.Н. Раевского-младшего.
Во всяком случае, существует соответствующее завещание с её пожеланием быть захороненной рядом с ним в склепе Архангельской церкви (не так давно энтузиасту воронежского краеведения Н. Чаплиевой удалось обнаружить останки их могил в разрушенном склепе позапрошлого века.).
В некрологе, отдавая признание её личности и научным заслугам, один из крупнейших светил отечественной науки, интересовавшийся и древностями нашего края, Д.Н. Анучин среди других качеств особо отметил у А.М. Бороздиной «так редко встречаемый у женщин, выдающийся, аналитического склада, ум».
И ещё одна интересная деталь: на историко-филологическом факультете кафедру всеобщей истории (1949-1959) возглавлял представитель боковой ветви рода Бороздиных - крупный, с дореволюционным стажем учёный-востоковед, археолог и историк - профессор Илья Николаевич Бороздин. Примечательно, что он родился в год смерти Анны Михайловны. Своим многочисленным ученикам именно И.Н. Бороздин впоследствии передаст традиции отечественной археологии и исторической науки.
Николай ПИСАРЕВСКИЙ,
доктор исторических наук, г.Воронеж.
Источник: «Коммуна», №8 (25636), 21.01.11г.
