Мальцевы

Продолжение

В соответствии с антирелигиозной политикой Советской власти и собственными убеждениями определённая часть партизан стремилась к распространению безбожия среди соратников и населения. Но их деятельность в этом направлении зачастую ограничивалась борьбой с внешними признаками религиозности крестьян. Например, при передвижении по сёлам Минусинского уезда партизаны штрафовали «религиозных фанатиков». Распространившиеся об этом слухи напугали крестьян и подтолкнули их к массовому сокрытию икон7.
Проявление антирелигиозных чувств со стороны партизан всё же не было частым и массовым. Более того, их сообществу было присуще и иное отношение к пастырям и религии. К примеру, 5 апреля 1919 г. они арестовали выехавшего из г. Нижнеудинска священника Вознесенского собора о. Николая (Литвинцева), но разрешили ему под своим надзором исполнять в деревнях пастырские обязанности. По свидетельству очевидца, бывший священник и партизан И.А. Вашкорин по настоятельной просьбе крестьян облачался в рясу и исполнял требы. Войдя в с. Верхнеусинское, Тальский полк в лице своего командира смиренно принял в дар от местных жителей - старообрядцев икону. Кресты были водружены на могилах партизан, павших в Белоцарском бою, а 2 октября 1919 г. на минусинском кладбище была отслужена панихида по погибшему командиру Ф.Г. Богану. Уже в апреле 1921 г. возвращавшиеся с врангелевского фронта бывшие партизаны, голодая, просили у крестьян милостыню, осеняя себя крестом8. Данные факты свидетельствуют, что какая-то часть партизан в глубине души оставалась людьми религиозными или занимала по отношению к церкви позицию нейтралитета, а иногда в угоду населения, от которого находилась в зависимости, облачалась в личину верующих.
Воцарившись, Советская власть в 1920 г. приступила к закрытию храмов в Красноярске. В деревнях же, живущих приходами и часто советизированных лишь формально, авторитет пастырей оставался высоким. В феврале 1920 г. в с. Зеледеево был создан противотифозный лазарет, но жители предпочитали искать избавление от этой болезни посещая местного священника. Здесь судьба церквей напрямую зависела от степени религиозности и сознательности содержавшего их населения и личностных качеств новых управленцев. Став сельской властью, некоторые из них сразу же переходили к антирелигиозной деятельности. Так, 14 марта 1920 г. на митинге жителей с. Тесь Минусинского уезда комендант приказал школьному руководству и священнику немедленно вынести иконы из учебного заведения и прекратить занятия по Закону Божьему. На следующий день священник, учащиеся и их родители, выполняя с плачем это распоряжение, перенесли иконы в церковь. Данная акция вызвала неодобрение у населения. Конфликт у представителей власти по этому же поводу возник и с крестьянами д. Иннокентьевской Красноярского уезда. В мае 1920 г. в одном из селений Минусинского уезда жители были недовольны поведением красноармейцев, которые при постановке спектакля вынесли и уронили икону. Собравшийся сход высказал широкие обвинения уже в адрес всей Красной армии, что затем расследовалось губернскими чекистами9.
Население Ачинского и Минусинского уездов проявляло недовольство отделением церкви от государства и защищало от изъятия помещения и здания, принадлежавшие церкви. К примеру, 29 августа 1920 г. крестьяне Мало-Улуйского общества явились на заседание волисполкома, проходившего в с. Назарово Ачинского уезда, где потребовали его выдворения из дома, ранее находившегося в собственности притча. Конфликты между местными советами и крестьянами возникали также по вопросу обеспечения священников жильём. В отдельных случаях работники советских органов, идя на поводу у верующих, устраивали духовенство на жительство, выделяя ему, например, в мае 1921 г. в с. Алзамейском Канского уезда, целый заезжий дом. Но чаще верующим приходилось отстаивать права своих пастырей на жильё. Тогда же в с. Берёзовском Минусинского уезда сельский сход в триста человек не согласился с притязаниями коммунистов, пожелавших изъять дом священника для своих нужд10.
С победой Советской власти членами первых комячеек, бывшими партизанами и милиционерами началось преследование «контрреволюционеров» – сельской интеллигенции, которое часто заканчивалось самосудом. Среди похищенных «неизвестными» 8 ноября 1920 г. в с. Кобинском Канского уезда находился священник, в с. Тасеево властями был расстрелян некий монах, а в с. Шеломки – еще один служитель. 10 ноября конвой при отправке из с. Агинского в Канск расстрелял пятерых арестованных, в т.ч. священника М. Вологодского. В с. Рождественском в числе «заговорщиков», арестованных и убитых комячейкой, находился местный пастырь Г. Мерзляков. В ночь на 9 января 1921 г. в Никольской волости Минусинского уезда милиционер Пахомов при конвоировании застрелил священника Богоявленского. Наконец, в ночь на 14 января того же года в с. Новосёлово милицией были убиты и сброшены в полынью священник Попов и члены его семьи11.
Истинными православными оставались крестьяне-участники антикоммунистических восстаний 1920-1921 гг. Окруженные правительственными войсками, они находили возможность обратиться к Богу. Так, находясь в д. Сосновке (ноябрь 1920 г.), некая «банда», наряду с проведением агитации среди жителей, организовала молебен. В мае 1921 г. среди населения Синявинской волости Минусинского уезда циркулировали слухи о состоявшемся нелегальном антисоветском съезде, инициатором которого якобы был местный пастырь. С почтеним относились к священникам жители подтаежных деревень, например, Каратузской волости. Когда летом того же года верхнекужебарские крестьяне обнаружили в тайге раненого священника, участника повстанческих событий в Усинском крае, то они не только спасли ему жизнь, но и по его настоянию воздвигли в селе церковь12.
Случалось, что крестьяне выступали против богохульства и защищали от репрессий своих пастырей. Так, в июле 1920 г. в Канском уезде они, будучи пьяными, в присутствии милиции убили бывшего партизана, плохо отозвавшегося о Боге. В августе 1920 г. в с. Яруле Канского уезда при попытке ареста за якобы «контрреволюционную деятельность» священника Новицкого «кулаки», ударив в набат, разогнали волревком и милицию. Направленное против местного совета выступление крестьян в защиту своего священника имело место в октябре того же года в д. Ракитино Ачинского уезда. Когда его всё же заключили в тюрьму, сельское общество заставило председателя сельсовета утвердить одобрительный приговор священнику, вынесенный на сходе. Находились и такие крестьяне, как, например, А. Михайлов из с. Павлошино Нахвальской волости Красноярского уезда, который на июльском 1921 г. сходе запретил своим односельчанам слушать антицерковную «брехню». При аресте священника Кувшарова в с. Изынгаево Ачинского уезда (апрель 1923 г.) собралась толпа в триста человек, которую коммунистам пришлось разгонять выстрелами в воздух 13.
В отношениях к религии крестьяне часто руководствовались соображениями утилитарного характера – нежеланием тратиться на содержание церкви, возможностью в условиях падения жизненного уровня поправить за её счёт своё материальное положение. На апрельском 1920 г. Красноярском съезде работников волревкомов мнение крестьян относительно религии разделилось: в связи с тем, что Декретом об отделении церкви от государства записи гражданского состояния передавались советским учреждениям, некоторые делегаты отказывались от содержания церквей, другие – относились к их судьбе с безразличием или иждивенчески. С утратой влияния духовенства на население Шалинской волости Красноярского уезда его майский сход постановил дьякону освободить квартиру, помещение которой отводилось организуемому агрономическому участку. В январе 1921 г. у населения Балахтинской волости Ачинского уезда появилась одежда, пошитая из церковных одеяний. Участились случаи отказа платить духовенству в сёлах Канского и Ачинского уездов, а в целом по губернии – изгнания «попов». Отказались от содержания священника в январе 1922 г. бывшие партизаны с. Есаульского. Весной 1923 г. прекратила уплату взносов в пользу притча беднота с. Белоярского Ачинского уезда, а крестьяне Агинской волости Канского уезда постановили использовать на ремонте сельскохозяйственных орудий и машин церковные ограждения, выполненные из металла14.
Однако сельские верующие отрицательно отнеслись к изъятию церковных ценностей в пользу голодающих Поволжья. Из-за недовольства крестьян эта акция в деревнях осуществлялась позднее, чем в городах. Как правило, собрания населения постановляли ценности не сдавать, заменив их изъятие самообложением продуктами и вещами. Такие резолюции принимали, например, верующие в с. Вознесенском Красноярского уезда и в Минусинском соборе. В некоторых волостях этот вопрос «повис в воздухе». В июле того же года при изъятии церковных ценностей уездными комиссиями по набату собирались многочисленные толпы крестьян в с. Часто-Островском, Атамановском Красноярского уезда, Батени Минусинского уезда. Мешавшие изъятию толпы властям пришлось разгонять15.
Положение Православной церкви и укрепление Советской власти на деревне постепенно подтачивали религиозные устои крестьянства. По сообщению историка, в первой половине 1920-х гг. резко уменьшилась доля воцерковленных людей. Молодые женщины и мужчины соблюдали лишь немногие религиозные обряды и предписания. Быстрыми темпами проникали атеистические идеи в молодежную среду. Большинство молодежи вообще не посещало храмы. Средний возраст верующих среди мужчин составлял свыше 55, женщин – 30-35 лет. Под воздействием начавшихся преобразований в сознании населения утвердились три трактовки сущности и взаимодействия религиозности и светскости: арелигиозность, безрелигиозность и контррелигиозность. Религиозные организации являлись фактически самоуправляемыми единицами, деятельность которых была направлена на возрождение административной структуры и легализацию своего статуса16.
Вместе с тем, «вольнодумство» и «богоборчество», характерные для деревенских коммунистов, чаще всего выражались лишь в грубом отношении к верующим, диком хулиганстве и пьянстве, которыми данные лица отличались в повседневности и «отмечали» церковные праздники. На Рождество 1923 г. в д. Малая Иня Минусинского уезда шестеро пьяных коммунистов открыли стрельбу по церкви. В феврале того же года командный состав 4-го истребительного отряда ЧОН, находившегося в Синявинской волости, перепившись, начал стрелять по иконам в крестьянской избе. Коммунисты с. Тертеж Манского района в феврале 1925 г., занимаясь переоборудованием старой церкви под народный дом, в грубой форме отказали верующим в просьбе самим разобрать и вынести иконостас, нетактичными высказываниями вызвали недовольство последних. На Пасху 1925 г. в п. Тайшете Канского уезда пьяные коммунисты валялись на улице в грязи. В ночь на 4 мая того же года члены комячейки изрубили иконы Дербинской церкви и погубили Евангелие. На Троицу председатель правления Новосёловского общества потребителей коммунист Панкрашин с приказчиком, будучи пьяными, стреляли по улице из винтовок. Было отмечено хулиганством посещение г. Енисейска епископом Енисейским и Красноярским Амфилохием, состоявшееся в начале августа 1925 г.: при посадке на пароход церковного иерарха один из коммунистов бросил в его головной убор репейник. Квартируя у зажиточного крестьянина с. Боград Хакасского округа, партиец 18 апреля 1927 г. прострелил икону Иоанна Кронштадского. Кощунство и насилие на почве пьянства в том же году были совершены в с. Суэтук Ермаковского района: отгулявшая свадьбу пьяная ватага местных хулиганов во главе с секретарем комячейки Давыдкиным, впрягшись, под красным флагом и в сопровождении священника и членов причта возила по деревне телегу с пьяным, изображающим усопшего17.
В то же время иконы находились даже на стенах в сельсоветах, например, в 1923 г. д. Козловки Шушенской волости и д. Емельяновки Зеледеевской волости. Коммунисты продолжали их держать в своих избах, а некоторые – следовать в быту церковным обычаям. При проверке состояния комячейки с. Большая Мурта в апреле 1923 г. выяснилось, что при отрицательном отношении к местному священнику, некоторые члены её иконы все же сохраняли. Сибирская комиссия, обследовавшая в начале 1925 г. Чебаковский район Хакасского округа, нашла, что в обрусевшем улусе Косой Ложок коммунисты справляли свадьбы своим детям, благославляя их иконами, и с участием священника. На одной из свадеб местный хулиган, который по уговору и за выпивку сбросил икону на пол в избе такого коммуниста, был сильно избит. В жилищах членов комячейки иконы украшали стены наравне с портретами В.И. Ленина. Один из безбожников вместо иконы соорудил герб СССР, на который жители стали молиться. Такая же комиссия, проверявшая в феврале 1925 г. состояние ячеек Рождественского района Канского уезда, установила, что иконы держали многие коммунисты. Данное явление наблюдалось и в Городковской комячейке (Ачинский уезд). В Каратузском районе коммунисты, осуществляя антирождественскую кампанию, пели в храме с разрешения церковного совета «Интернационал». Члены Никольской комячейки (Идринский район) крестили своих детей. На свадьбе в с. Малые Кныши того же района тысяцким, которому было отведено почетное место под образами и он обходил с иконой свадебный «поезд», выступил коммунист с 1920 г.

Окончательно выяснил, что прадед священник Александр Мальцев в апреле 1919г переместился в Талицкий Троицкий приход Красноярского уезда, с.Тальское. Приход открыт в 1914г.
Это село находится рядом с с.Погорельское, где прадед служил в 1902-13гг, где похоронена прабабушка. Рядом и с.Зеледеево - один из центров крестьянского восстания в начале 20-х гг против советской власти.

http://kras-hram.ru/page441/

Тальский Троицкий приход открыт в 1914 году и выделен из прихода Устюжского. Приход состоит из с.Тальского и деревень: Булановой в 3 верстах, Ново-Троицкой в 6 верстах и Мостовой в 18 верстах. Церковь в приходе одна, деревянная, однопрестольная,во имя Свят. Живоначальной Троицы, построена в 1888 году. В с.Тальском имеется одноклассная министерская школа.

Всё о прадеде. Воспоминания бабушки А.А.Осиповой (с моими добавлениями). Кадников. Иркутское. Погорелка. Красноярск. Канск. 1894-1919гг.

Александр Афиногенович и Надежда Прокопьевна Мальцевы с детьми Петром, Александрой, Руфином и Прокопием из Кадникова в марте 1897г. приезжают в село Иркутское Погорельской волости, сейчас – Сухобузимский район. Переезжает, как я сейчас понимаю по совету брата прабабушки, Ивана Лыскова, который в это время жил и служил в Красноярске. На фото-реконструкции – диакон Александр с супругой. По прошению диакону Николаевского Кадниковского собора Вологодской губернии Александру Мальцеву в феврале 1897 было предоставлено священническое место при церкви села Иркутское Красноярского уезда. В апреле Александр был принят на службу в Енисейскую епархию и рукоположен в священника церкви села Иркутское.. Здесь в мае 1897г. родился четвёртый сын – Антонин.

Село Иркутское от епархиального города и ближайшей железнодорожной станции Красноярск находится в 45 верстах, от волостного правления в селе Погорельском в 8 верстах, от почтового отделения в селе Шилинском в 23 верстах.
Церковь в приходе одна, деревянная, однопрестольная, в честь Казанской иконы Божией Матери, построена в 1900 году, стараниями прихожан. Церковная библиотека со¬стоит из 95 томов. В деревне Татарской имеется молитвенный дом, построенный в 1910 году.
Иркутский Богородице-Казанский приход состоит из села Иркутского и деревень Татарской и Шипулиной, находящихся от села в 10 верстах. В селе Иркутском имеется цер¬ковно-приходская школа. Штатный причт состоит из священника с жалованием в 590 руб. и псаломщика с жалованием в 220 руб. Братских дохо¬дов получается до 400 руб в год. Священник за преподавание Закона Божьего получает 60 руб в год. Причтовых домов два, оба в неудовлетворительном состоянии. Земли при церкви состоит — усадебной 3 деся¬тины, пахотной 5 десятин, сенокосной 56 десятин, залесок 13 десятин, под кустарником, болотом и речкой 27 десятин, лесной дачи 20 деся¬тин.
В 1901г случился пожар, в котором деревянная церковь сгорела. Сельский сход принял решение о постройке молитвенного дома. А прадед подал прошение о перемещении на вакантное место в соседнем Погорельском Николаевском приходе. 14 марта 1902г Адександр был перемещён на священническое место к Николаевской церкви села Погорельского Красноярского уезда.
В марте 1902г. семья из Иркутского переезжает в волостное село Погорелое (Погорельское, Погорелка), которое находится совсем недалеко от г. Красноярска.

Прадед, я думал сначала, получил назначение в Сибирь на священ¬ническое место в связи со Столыпинской реформой – массовым переселением крестьян из центральных губерний и из Малороссии. В осваиваемой Сибири стали нужны и священники. Нет, переезд состоялся из материальных соображений и из желания получить священническое место. В Сибири жалование священника от казны составляло 400рублей в год кроме братских доходов при готовых квартирах. Всем священникам при переезде выдавались прогоны, суточные по 60коп и по 300 рублей на первоначальное обзаведение. В это время священник Кадниковкого уезда получал от казны от 188 до 294 рублей, псаломщик получал 62-98 рублей.

Ищу сведения о Погорелке в Интернете. Село большое, богатое, стоит на Енисейском тракте, ведущем на север от Красноярска.
Недалеко село Сухобузим, откуда родом художник В.Суриков, это просто к слову и чтобы была понятна география. В этом селе - Троицкая церковь. Сухобузим, раньше станица Бузимовская, находится в 62-х верстах к северу от Красноярска. Сейчас это пос. Сухобузимское. Кстати, бабушка знала, что Суриков - её земляк. Мне об этом говорила. Они жили в Красноярске, но в разное время.
Я нашёл записки В. Сурикова, в которых прочёл: «...Когда меня из Бузима ещё учиться посылали, раз я с дьячком ехал... Въезжаем мы в село Погорелое... Большое село сибирское, у реки, внизу. Спуск крутой...». Значит, Погоре¬лое было ближе к Краснояр¬ску, чем Сухобузим.
Читаю у Сурикова дальше.
«...Степь немереная. На север – горы, на юг – лес до китайской (Монголия в те вре¬мена была в составе Китая) границы. Не так уж далеко – Барабинская степь.
Места в этом районе Восточной Сибири степные и лесостепные с горами – сопками из розово - красной глины. В берёзовых и хвойных лесах много грибов и ягод. В реках много рыбы. Местные жители – переселенцы из централь¬ной и Малой России и потомки казаков, пришедших с Ермаком. Казаки в1870 г. были приписаны к ме¬щанскому сообществу.
Дома крепкие, дворы замощены тёсаными брёвнами. Окошки часто ещё слюдяные или из бычьего пузыря.
Жестокая жизнь в Сибири. Прямо не 19-й, а 17-й век. Кулачные бои зимой на Енисее. Пуб¬личные порки и казни преступников.
Недалеко, через Енисей, – Торгашинская станица. Село Свищово через 20 вёрст. За Свищовым – лес. На правом берегу Енисея – селение Ладейка, за которым начинается лес...»

В Красноярске и окрестных сёлах в 19-м веке отбывали ссылку: декабристы, револю¬ционеры-«петрашевцы», участники польского восстания, политические преступники.
Погорелое – первый станок (ямщицкая станция) на Енисейском тракте после Красно¬ярска.

Погорелое раньше было волостным селом. Погорельская волость граничила с юга – с Покровской и Зеледеевской волостями, с севера – с Сухобузимской волостью. В селе – старейшая сельская школа. Никола¬евская Погорельская церковь построена в 1817г. Она каменная и по архитектуре по¬хожа на уральские храмы. Прежняя деревянная сгорела. Из-за частых пожаров в Енисей¬ской губернии старались строить каменные храмы.

В Погорельском (бабушка говорила Погорелка) у Мальцевых появляются Алфей и Елена. Детей, ко¬нечно, называли строго по святкам. Семеро детей, это в наше время кажется невозможным, а тогда все семьи были многодетными. В доме ещё жил безродный дедушка Осей, он помогал по хозяйству. Обстановка в доме Мальцевых была городская. Хозяй¬ство вела прабабушка. На ней же было дошкольное образование детей. Гувернанток, кухарок в семьях священников держать не было принято. Дом был казённым, церковным.

Продолжение

Александра в юности особенно близка со старшим братом, Петром.
Пётр был приверженцем революционных социалистических идей. Он принимает участие в выступлениях красноярских рабочих, студентов и семинаристов, во Всероссийской стачке слушателей духовных семинарий и академий в 1906-07гг. Красноярск по сибирским масштабам близок от Ленских приисков, где царские власти в эти годы расстре¬ляли рабочих, выступивших с экономическими и политическими требованиями. По бабушкиным рассказам, на знаменитых «Красноярских столбах» в это время появилось то ли написанное краской, то ли вырубленное в камне воззвание против царя.

По рассказу бабушки, её старший брат, Пётр Александрович Мальцев, участвовал в революционном движении в Красноярске и был членом кружка революционера Чернышёва. Принимал он участие и в создании надписи на отвесной скале третьего столба слова "Свобода". За это в 1906г Пётр Мальцев был арестован. А прадед, протоирей Александр Афиногенович Мальцев, был вызван к архиерею Евфимию для "беседы".
Бабушка рассказывала, что в их погорельском доме часто собирались представители местной интеллигенции. Пили чай, играли в лото, обсуждали волнующие проблемы. В дом иногда заходил урядник (местный полицейский). Беседовал, выяснял настроения, интересовался Петром.

Продолжение

Прадед приехал в Погорелку в разгар так называемого Зеледеевского восстания. Зеледеевское, Сережское и Голопуповское восстания охватили обширную террито¬рию вокруг Красноярска и сёл Ачинского, Тасеевского, Канского районов. Пик восстания пришёлся на октябрь – ноябрь 1920г. Конец повстанчества – 1922-25гг. Район от Ачинска до Канска был зоной волнений и восстаний, которые возникли на почве отказа отмобилизации и продразвёрстки. Продразвёрстка – это силовое изъятие советской властью у крестьян по всей России зерна и фуража. Проводилась для обеспечения продовольствием армии и город¬ского населения, прежде всего – рабочих.
Крестьяне отказывались выполнять продразвёрстку, прекратили отсыпку хлеба и доставку фуража и дров, отказывались от мобилизации в Красную армию, массово дезертировали из неё. Семьи дезертиров подвергались репрессиям.

Лозунги восстания: Советы без коммунистов, власть народа и Учредительного собрания, монархия с присоединением церкви к государству, свободная торговля.
Действовала повстанческая армия. В ней насчитывалось до 500 штыков и 50 сабель, 7 пулемётов на тачанках. Обоз составлял 150 подвод, из них 22 – с продовольствием. У повстанцев был штаб, лазарет с врачом и медсёстрами. Командный состав состоял из колчаковских офицеров. Кроме крестьян, в армии было много дезертиров из отступавшей на Дальний Восток колчаковской армии – унтер-офицеров и солдат.

Из протокола от 14.10.1920г. экстренного заседания президиума Енисейского губкома РКП(б):
Арестовать руководителей восстания.
Выслать усиленный отряд для ликвидации волнений и проводить конфискацию имущества лиц, скрывающихся от мобилизации.

Бабушка рассказывала о конфискации имущества и запасов зерна знакомых крестьян Погорелки. А прадед за этих крестьян заступился. И поплатился жизнью! Бабушка не рассказывала мне о восстании, возможно умышленно, чтобы не настраивать против коммунистической партии. Я же сейчас делаю вывод, что прадед – жертва Зеледеевского восстания.

У бабушки от отца остаётся большой серебряный нагрудный (наперсный) крест на серебряной же цепи, а от мамы – старинной работы бусы, серьги с бриллиантами, броши, кольца. Многие ценности бабушка и прадед сдали в 20-е годы в фонд голодающих. Думаю, что добровольно – принудительно. Массовый голод в 1921-22гг. проходил в Сибири и Поволжье. Причиной голода была продразвёрстка. Оставшиеся немногие ценности, в том числе нагрудный крест, бабушка обменяет в 1943-45гг. на продукты для беременной дочери и любимого внука (для меня) в магазине «Торгсин».

Не осталось ни одной фотографии прадеда. Я спрашивал бабушкиного брата, Антонина, почему не сохранили? Он ответил: «Володя, такое время было, что приходилось скрывать своё происхождение от священника. Могли быть настолько серьёзные неприятности, что все фотографии и документы уничтожили. Ни фото, ни документов, указывающих на отца – священника и брата Руфина - офицера, не осталось ни у меня, ни у Петра, ни у Прокопия, ни у Алфея, ни у Лены, ни у твоей бабушки». Но ведь и прабабушкиной фотографии не осталось. Думаю, всё дело в том, что было много переездов и дети Мальцевы, уезжая из Погорелки на учёбу и работу, не возвращались уже назад. Прадед часто менял казённые дома и всё имущество, книги, фото оставил или утерял при переездах.

И всё-таки история смерти прадеда имеет для меня какую-то тайну. Бабушка рассказывала о ней неохотно и скупо. Но, может быть, ей просто было больно вспоминать.