СУДЬБЫ ЛЮДСКИЕ...

На сайте ВГД собираются люди, увлеченные генеалогией, историей, геральдикой и т.д. Здесь вы найдете собеседников, экспертов, умелых помощников в поисках предков и родственников. Вам подскажут где искать документы о павших в боях и пропавших без вести, в какой архив обратиться при исследовании родословной своей семьи, помогут определить по старой фотографии принадлежность к воинским частям, ведомствам и чину. ВГД - поиск людей в прошлом, настоящем и будущем!

СУДЬБЫ ЛЮДСКИЕ... ОНИ МОГЛИ БЫ СЛОЖИТЬСЯ ПО ИНОМУ, НЕ БУДЬ ВОЙНЫ...

Рассказы, КОТОРЫЕ ПИШЕТЕ ВЫ.

Natasha0709 прислала мне свои детские воспоминания. Хочу поблагодарить ее !
Должна сказать, что я под сильным впечатлением от написанного!

Благодаря Наташе я и открываю новую ветку.
Считаю, что рассказ имеет право на публикацию не только на форуме, но и в печати.

Ваши родные, друзья, знакомые рассказывали Вам о свой жизни во время войны? На фронте, в оккупации, в плену, в фашистском рабстве ?

Расспросите, опишите и пришлите !
И Вы поверите, что и Вас Б-г создал писателем !

Не рассказывали? Тогда не теряйте времени, расспросите... Бабушек и дедушек, мам и пап, родственников...

Уходит опаленное войной поколение..... Нам будет так нехватать их; их лиц, их улыбок, их доброты, их мужества, их стойкости, их памяти...

С уходом каждого человека умирает целая вселенная.
Но еще есть время. Еще можно успеть.

Так не будем терять времени !
Не будем оставаться равнодушными !

Вместе со стариками остановитесь, прислушайтесь к обратному бегу времени, окунитесь в те страшные и счастливые, огненные и трудные, голодные, но такие незабываемые годы их молодости !

Наташин рассказ будет размещен ею самой.

Я прошу помочь мне найти
- моего дядю - Карпова Василия Максимовича 1903 года рождения, который пропал без вести в июне 1943 года. Родился в деревне Червянка Омутинского района (тогда это была Омская область). Призван в мае 1942 года Омутинским РВК, рядовой.
- моего двоюродного брата Карпова Ивана Васильевича 1926 года рождения. Родился в деревне Червянка Омутинского района (тогда Омская область). Он был призван Омутинским РВК и проходил обучение на минометчика в пригороде города Омска, в 1943 их повезли на фронт и состав был разбомблен на пути движения в сторону фронта где, когда это случилось мы так и не знаем.
- моего двоюродного брата Карпова Алексея Никифоровича 1924 года рождения. Родился в деревне Червянка Омутинского района (тогда Омская область), призван в августе 1943 года Омутинским РВК, последнее место службы п/п 45301"Р" в звании ст.сержант, а где погиб и где похоронен так и не знаем.

Есть красивое село на высоком берегу Волги недалеко от г.Юрьевца,называется Столпино.Говорят,что название свое оно получило от столбовой дороги,которая проходила рядом в 15-16 веках.В 30-е годы 20 века из Нижегородской обл. в село приехала семья агронома(моего деда),у него к тому времени уже было 3 детей:Клара,Александр и Карл.Имена Карл и Клара-это,наверное,дань моде тех лет,люди искренне верили в светлое коммунистическое будущее.Когда наступил военный 1941 год,моему деду было37 лет,его сразу забрали на фронт,он пропал без вести в первые месяцы войны в Белоруссии,моя бабушка получила письмо(после войны). от его друга,который видел,что деда убило осколком .Барчугова Клара Александровна(моя тетя) окончила курсы м/сестер в г.Юрьевец и в 1943 тоже ушла на фронт.В 1944г на нее пришла похоронка. Бабушка мне рассказывала,как она погибла,Клара и еще две девушки м/с пришли поздно из госпиталя,истопили печку в землянке и легли спать.Утром не проснулись,т.к.труба дымохода была кем-то(пленными немцами?..)заткнута.В книге памяти написано,что она погибла в Восточной Пруссии,но сведений я пока не нашла.В 1943г через 2 мес после Клары на фронт ушел и Карл,ему еще и 18 не исполнилось.Сначала был связистом,потом минометчиком.К счастью,его ни задели ни пули,ни осколки.Барчугов Карл Александрович вернулся из армии в 1949г.Это мой папа.Война оставила свой след у него в душе на всю оставшуюся жизнь:он никогда не ел борщ и свеклу,может она напоминала ему кровь?..,и когда выпьет - спать не мог ,картины обстрелов и бомбежек у него в голове прокручивались заново,я могла судить об этом по его репликам..
Когда-то я держала в руках пожелтевшие треугольнички писем с фронта,их хранила бабушка.После ее смерти все потерялось.Я каждый год езжу в Столпино,людей там живет в 10-15раз меньше,чем жило 50-60 лет назад.В центре села есть обелиск с фамилиями погибших,я подхожу и смотрю на знакомые фамилии.И еще пытаюсь представить как было бы,если бы был жив дед Барчугов Александр Николаевич,и тетя Барчугова Клара Александровна,наверное,у нее были свои дети,а потом внуки...,а так я даже не знаю как они выглядели,фотографий не сохранилось.

Здравствуйте! Я ищу сведения о месте захоронения моего деда, Никифорова Василия Никифоровича 1903 года рождения. Был призван Островским РВК на военную службу 26.06.1944 года. С сентября 1944 года его считают пропавшим без вести.

Хочу рассказать историю жизни и любви, которую написала война. Она не очень героическая в общем понимании этого слова , но такая человечески - щемящая. За скромными строками стоит столько человеческих чувств и переживаний , столько боли и любви......
К сожалению, когда меня это заинтересовало - было уже поздно что-то узнавать у самих участников. По крупицам, в архивах,в документах , в письмах , в людской памяти собирала я этот рассказ.

Надежда Михайлова родилась 17 августа 1921 года. Окончила 7 классов неполно-средней школы села Ляховицы , Суздальского района, Владимирской области в 1938 г. Была в семье младшей из сестер, всеобщей любимицей. Была доброй, милой девушкой. Очень красивой. Дружила с хорошим парнем из соседского села Березницы , учителем Алексеем Шубиным. Алексей был очень красивым и умным. Надежда любила его и считалась его невестой

Алексей Иванович Шубин ушел на фронт в первые дни войны . В звании лейтенанта служил старшим адъютантом 1201 стрелкового полка 3 стр. взвода. Они с Надеждой переписывались и ждали конца войны.

В июле 1942 г . Надежда (в 21 год ) была призвана на фронт.
В деревне в это время проходила очередная мобилизация. Забирали на фронт из тех семей , которые были побогаче и в которых были живы отец-мать. Призвали Надежду и еще одну девушку. Надя на войну очень не хотела, сильно плакала и горевала. Она была домашняя, миролюбивая девушка, выросшая в хороших условиях , заботе и ласке, она очень боялась войны, боялась не вернуться оттуда. Когда пришло время отправляться в дорогу Надя легла на кровать и сказала, что не пойдет. Ее практически силой вынесли из избы и положили на телегу. Всю дорогу она плакала и прощалась с родными , говорила, что чувствует, что домой больше не вернется. Пол деревни шло за телегой до Суздаля ,провожая девушек на фронт.
С июля по декабрь 1942 г Надежда была на курсах радиотелеграфистов в 36 отдельном полку связи.В декабре 1942 г. была направлена радиотелеграфистом на фронт в 38 отдельный Краснознаменный Брестский полк связи.
Там она и служила до конца войны под руководством своего командира Коваля Алексея Степановича.
Служить было достаточно легко – ни на опасные дежурства, ни на тяжелые участки Надежду не отправляли. Однажды,набравшись смелости , она спросила у своего командира Алексея Коваля , о том, почему ее не отправляют на дежурства и с удивлением услышала в ответ « Потому что я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось, так как берегу тебя для себя.» От неожиданности Надежда рассказала Алексею о своей любви, о красавце- адъютанте, о будущей свадьбе…… А Алексей уже полюбил милую красавицу и решил, что она будет только его. Он смог съездить в ту часть, где служил Шубин и вернулся назад с похоронкой. Совсем недавно тот погиб.
Надежда долго горевала и вспоминала о своем друге, но Алексей окружил ее заботой и вниманием, защищал, посылал на самые безопасные участки и все время повторял, что они все равно будут вместе. Алексей тоже был красавцем – офицером, все любили и уважали его . И Надежда не смогла сопротивляться его напору.
По воспоминаниям сестры, гораздо позже, Надежда приехала в свою деревню на чью-то свадьбу, и там, выпив вина, запела песню –
« Мне ли , мне ли веселиться , мне ли, мне ли песню петь, мне бы черный полушалок и во всю голову реветь». Когда сестра удивилась этой песне- ведь все в деревне завидовали Надежде - такой муж - красавец-военный, добрый , честный , веселый, обеспеченный- Надежда с грустью рассказала ей о том, что у нее был любимый и , что она до сих пор помнит его.
Тем не менее начиная с 1943 года и до конца жизни Надежда и Алексей Коваль были вместе . Надежда не любила вспоминать войну, никогда после не одевала военной формы, хотя прошла всю войну до Берлина, имела награды, вступила в военное время в комсомол.
После окончания войны Надежда вышла замуж за Алексея, взяла его фамилию – Коваль, осталась вместе с ним служить в Германии, в своем полку. Потом вместе объездили пол-страны по военным гарнизонам. Они прожили вместе более 50 лет, никогда не разлучались и не ссорились. Они- мои дедушка и бабушка.

Мой дедушка - Коваль Алексей Степанович был героем , самым лучшим человеком , которого я знаю в свой жизни. А у Алексея Шубина не осталось ни детей , ни внуков, никого, кто мог бы вспомнить о нем. Но я и мои дети не забудем о нем и он навсегда останется в нашей памяти и в памяти наших потомков. Благодаря ему и таким , как он , часто безымянным и забытым мы сейчас живем. Вечная память !!!!

Это воспоминания моего отца, ушедшего из жизни в 1998 году. Не меняла ни строчки. Знаю, что это письмо он никуда не отправлял. И теперь гадаю, почему он не показал мне его при жизни.

Уважаемому товарищу-господину председателю комиссии
по социальному обеспечению при Верховном Совете
Российской Федерации Захарову Михаилу Львовичу.

Заявление – исповедь.

1941 год. Великая Отечественная война. Бомбежки. Все школы в Москве закрыты, а в моей № 594 – госпиталь. Отец ушел на фронт, мать с нами восемью детьми одна. Сестру 1925 года рождения призвали рыть окопы, собирать и хоронить убитых, а затем на шахту «Тула-уголь». Мы три брата 1926, 1927 и я 1928 годов рождения пошли поступать в ремесленное училище № 22, которое состояло из одного директора и двух воспитателей. Мне отказали в приеме по возрасту (13 лет). Брата 1926 года рождения сразу направили на военный завод № 43, откуда он через два месяца сбежал и добровольно ушел на фронт и воевал с января 1942 года (по данным военкомата ноябрь 1943 года) - погиб 7 апреля 1945 года под Кенигсбергом, где и похоронен. Я, тринадцатилетний, пошел к депутату Верховного Совета СССР – знаменитой тогда Татьяне Викторовне Федоровой (метростроевце) и по её направлению меня приняли в РУ № 22 (ремесленное училище), находившееся по адресу Б.Грузинская ул., дом 72.
Что представляло из себя тогда это РУ№ 22 – это три комнаты (из всего четырехэтажного здания) типа школьных классов, районная поликлиника, два верхних этажа непонятно чем заняты. Из всей учебы нас один день учили пилить напильником и ножовкой, два часа долбить молотком по болванке, один день рубить зубилом листовое железо в тисках ( за неимением опыта досталось и левой руке). Из всей теории прочли лекцию о температуре плавления, кристаллизации и затвердения металлов, а также отжиг, закалка и отпуск металлов. Вот и вся моя учеба в РУ № 22, которая длилась 7-10 дней. Затем меня формально отправили как ремесленника на военный завод № 43 (ныне завод «Коммунар»), а фактически бесплатным рабочим.
Из формы нам выдали детскую зеленую телогрейку и брезентовые ботинки на деревянной подошве (которые мы называли колодками). Чтобы походить на взрослых рабочих мы нарочно испачкали свои телогрейки и как горько потом жалели о том.
На заводе нам дали постоянные пропуска ( я ходил через кабину № 5). Попал я в сборочный цех № 21, находившийся на третьем этаже и выпускавший турели для стрелков-радистов и другую продукцию. Работали на заводе мы по 8 и более часов, а в конце месяца с 22 числа приходилось работать и сутками. Денег нам не платили, продовольственные карточки мы получали как рабочие военного завода - хлеб 650 граммов плюс УДП (усиленное дополнительное питание), состоящее из картофельного пюре и 0,5 ложки подсолнечного масла.
Из начальников РУ №22 помню №10 своей группы и одного дядю Сашу (Александр Сидоров), который приходил на завод, ходил по цехам и считал нас как курица своих цыплят - живы ли?
Чем занимались на заводе? Теорию не учили, а просто каждый день обрабатывали одну и ту же деталь. Сорвать норму выработки-задания не только совесть не позволяла, но и уйти с завода, не выполнив норму, нельзя (нужен дополнительный пропуск –вкладыш от начальника цеха).
Какие виды работ выполняли? Снимали фаски с храповиков, затем два храповика и ось вставляли в кондуктор и прихватывали сваркой, гнули разные рычаги и кожухи и через кондуктор сваривали, сверлили детали и клепали штыри, паяли провода от электромоторов, которые с помощью вышеперечисленных детелей тащили пулеметную ленту у стрелка-радиста в самолете.
После того как немцев отогнали от Москвы, таких как я ( 30 человек для пробы) послали от завода вместе со взрослыми в Крюково на лесозаготовку. Валить сосны нам не доверили ( боялись за нас), а пилить бревна ручной пилой, носить лапник, обрубать сучья нам доверили. Норма давалась процентов на 15 меньше, чем взрослым. Работали от темна до сумерек, спали в бараке на деревянных нарах в два этажа без постели. Взрослые вечером после ужина собирались у костра, танцевали и пели песни под баян до 12 часов ночи. Нас это не интересовало и мы любили ходить за 2 километра на озеро в лесу и плавали там. В этих лесах шли ожесточенные бои, много было подбитых танков, и наших, и немецких. Мы находили снаряды и гранаты утерянные. Однажды мы решили взорвать один снаряд. Для этого метров за 900 от бараков, где мы жили на 2-х этажных нарах, пока взрослые танцуют и поют у костра - мы сложили большую кучу сухого хвороста, положили наверх найденный нами снаряд, подожгли кучу с разных сторон, а сами в 10 метрах попрыгали в противотанковый ров. Костер горит, а мы ждем, когда грохнет. (Трусов среди нас не было). Взрыв состоялся. Мы смотрели в небо. На нас падают головешки от костра, а это значит – осколки давно улетели. Мы повыскакивали из рва, а на нас бегут цепью все взрослые. Мы заняли круговую оборону и выставили кулачки от побоев. Эта наша тактика спасла от побоев большинство из нас. Одиночкам достались оплеухи. Никто не выдал ни организаторов, ни исполнителей. На другой день принесли гранату, разобрали её в лесу, а тол принесли к бараку и решили бросить её в костер, чтобы было побольше дыма для разгона комаров. Нашу затею обнаружили, отвесили оплеуху тому, кто держал тол в руках. За эти проделки нас на 1 день раньше срока отправили домой и больше малолеток на лесоповал никого не отправляли.
Помню ещё в там в лесу один взрослый, живший в Баковке, каждую неделю ездил домой и тайком от всех жрал сало и сахар. Все это он хранил в сидоре (вещмешке), а ночью клал его под голову вместо подушки. Мы голодные решили у него украсть и ловко с этим справились. Тут же ночью разделили на 30 частей и каждому досталось по 20-30 граммов сала и 1,5 куска сахара. Одного из наших мыыы не посвятили в свою затею, и он спал крепким сном рядом с жертвой. (Долю его мы ему оставили). Через 40 минут раздался шум, свет фонарика и крик «Ограбили». Все вскочили, а у нас гробовая тишина. Осветили спящего рядом мальчика и скряга произнес речь: «Вот какую ряху отъел на моем сале». У нас сразу раздался гомерический хохот, кроме того мальчика, который ангельски спал. Лицо у него было вытянутое, и мы все в шутку иногда звали его «хрю-хрю», а ребра его, как и у всех нас, просвечивали. Своим смехом мы признали вину за собой, хотя официально в краже не признались, хотя как бы невзначай указали угол, куда забросили его мешок с одеждой, который был несъедобен и нас не интересовал. Зная этого жлоба, все взрослые одобрили наш поступок.
Как работали взрослые на заводе? Так же, как и мы плюс ночью были случаи, что они занимались любовью в последней стадии. Помню однажды в 1942 году были частые налеты на Москву. Наш цех находился на 3-тьем этаже четырехэтажного здания. В центре цеха висела сетка из тонкой проволоки, натянутая на края – шире, чем в ГУМе. Четвертого этажа в центре нет. Крыша стеклянная. От осколков снарядов на ней скопилось много битого стекла. Нужно это убрать. Взрослые боятся лезть на сетку. Начальник цеха Устинов вызывает меня и моего друга и дает нам задание – убрать стекла. Для нас радость побегать по сетке на высоте 11-12 метров. Мастер наш Иван Хорьков ( мы дразнили его Хорьком) дал нам срочную работу за сутки изготовить определенное количество деталей и запретил нам работать на сетке. При нас они здорово ругались из-за того, что нам делать, отдавая противоречащие одно другому приказания. Но мы поступили по-своему. С 8-00 до 23-00 мы делали детали под надзором мастера. Одну деталь на стол, а три под стол тайком. Наш Хорек грозил нам, умоляя лучше работать и ночью, призывая к совести. К 8-ми часам Хорек видит, что готовых деталей не хватает на план, а за срыв ответ известен. Нас он нашел лежащими в центре сетки, где в течении часа мы спали как убитые. Ползти к нам они боялись. Затем криками всего цеха они нас разбудили и потащили наверх к начальнику цеха. Сетку от стекол мы очистили быстро, за что нас поблагодарил начальник цеха Устинов и за невыполнение плана вину взял на себя. Мастер Хорьков тут же подал рапорт на Устинова. Нам стало жалко нашего Хорька и мы в виде особого одолжения говорим ему о том, чтобы он взял детали под столом (которых оказалось в 3 раза больше, чем надо). Он быстро сбегал проверить и убедившись в этом, стал нас целовать и называть сынками. Мы доели по бутерброду, подаренному нам начальником цеха Устиновым, и у него на столе улеглись спать ещё на 2 часа, а затем снова за работу.
После этой ночи мы как-то повзрослели и за то, что Хорек так трогательно назвал нас сынками, стали звать его дядя Ваня. Помню другого мастера, у которого приходилось работать. Это Корнилов Василий Васильевич (по кличке Губа), очень честный и добрый человек, никогда не обижался, если кто назовет его Губой вместо имени. Директором завода был Дворкин, а кто был директором РУ №22 я тогда не знал. Почему держали нас как учащихся РУ четыре года, объясняя это возрастом?
Я думаю,что бесплатную рабочую силу было выгодно иметь и заводу, и государству.
Выпущен с аттестатом на 5-тый разряд (редко кому давали тогда). Военную продукцию сократили и меня выпустили в МЭИ на кафедру «Тепловые двигатели», где устанавливал паровые турбины, прибывшие из Германии.
Далее 4,5 года срочной службы в авиации – занимался ремонтом самолетов, после посадки с убранным шасси за 22 дня восстанавливал реактивный истребитель полностью. Далее работал на опытном заводе № 408 ГВФ плюс хобби – много внедренных новшеств, влияющих на безопасность полетов и давших стране большую экономию, за что имею медали ВДНХ и авторские свидетельства. Надбавку к пенсии дают блокадникам, бывшим в плену, репрессированным, учащимся ФЗО, проучившимся 6 месяцев в ВОВ – а такие, как я, всю войну проработавшие как рабы бесплатно за рабочую продовольственную карточку, не имеют права на надбавку к пенсии за работу во время Великой Отечественной войны. Разберитесь с этим и устраните эту очевидную несправедливость. Таких как я , лиц 1928 года рождения, думаю единицы.

С уважением, Панферов В.И.

22 марта 1993 года

Судьба и война Белоуса Николая Никитовича, моего отца, с его слов, не любил говорить про войну, слова не вытянишь.
Родился Белоус Николай Никитович в Украине, в Сумской области, Недрыгайловского района, деревне Сакуниха в 1926 году, в семье крестьянина конюха Белоуса Никиты Денисовича (1900-1942) жена Матрёна Прохоровна Белоус (Виниченко)(1900-1977), детей было четверо. В 1932 году когда в этих местах наступил голод, семья уехала в Днепропетровскую область, Никопольский район, город Кривой Рог, деревня Ольга –Ивановка. Там их и настиг 1941 год война, отца Белоус Никиту Денисовича в первый месяц мобилизовали и он пропал, никаких весточек . В тот же год моему отцу Белоус Н.Н. было 15 лет, немцы забрали его и угнали в Германию. Так как он был из крестьян, привык к крестьянскому труду, его определили в немецкую семью, батраком следить за коровами, быками и лошадьми, а за это кормили, у немцев если мужчину забрали на фронт, давали в помощь одного работника, если ещё были дети, на двух детей давали ещё одного работника. Поработав у первых хозяев, отец сбежал от них от тяжёлого труда, его поймали, и определили во вторую семью, оттуда он опять сбежал, его опять поймали, определили в третью немецкую семью и пригрозили ещё сбежишь расстреляем, так он проработал на немцев до конца 1944 года когда советские войска наступали, и в это время отец сел на телегу с лошадью и погнал в сторону фронта, там его взяли наши военные. Продержав несколько недель, как штрафника и годного к службе пошёл 19 год, демобилизовали в Полевом районом комиссариате г. Глейвина 2 февраля 1945 года, без подготовки переодели и дали старую большую винтовку выше его роста, оставшуюся ещё с революции, чтобы её перезарядить он бил прикладом по жёсткой поверхности, для открытия затвора, сил не хватало открыть. Определили его во 2 стрелковый полк, в роту штрафников, сборная солянка была собрана, и бросили за реку Одер в атаку. Все бежали по полю вперёд к немецким окопам, немцы применили артобстел, кто сзади теканул назад, передние где был отец залегли, а средних поубивало, назад вернулось немного больше половины. Опять построили переформировали, и на соседний участок, опять в атаку, отец на бегу получил осколок в плечо и упал без сознания обтекая кровью, ему повезло двое санитаров его ползком вытащили из под обстрела, он попал в госпиталь, через пару недель после заживления раны, его опять бросили на передовую. Он попал в дозор, на нейтральной полосе, в сарае по двое меняясь они наблюдали за передовой немцев, снайпер подловил и попал через щель отцу опять в плечо, опять госпиталь, через пару недель, опять на передовую, его часть была оставлена на зачистку города Бреслау. На перекрёстке немец засел с пулемётом, пристрелялся, не давая нашим движения, молодые безусые лейтенанты только что присланные на пополнение, стали командовать солдатам угрожая застрелить и трибуналом, чтобы они перебегали на другую сторону улицы, один побежал, пулемёт скосил, второй, третий, когда настала очередь отца, под угрозой пистолета лейтенанта он тоже рванул вперёд, но был пойман за шкирку, успел получить пулю от пулемётчика в руку. За шкирку его оттащил, старослужащий старшина, обругав матом лейтенанта, дал указание организовать перекрёстный огонь, подавить пулемётчика, что и было сделано. Отец опять угодил в госпиталь в городе Бреслау, подлечившись пока стояла часть в городе он помогал ухаживать за лошадьми в городской церкви. Там часть и расформировали, затем 47 отдельный понтонный полк - понтонер, 87 отдельная стрелковая рота - стрелок, затем направили служить в Подмосковье, на охрану секретного испытательного полигона, 4 механический сапёрный полк - сапёр, 17 марта 1950 года он был демобилизован. Устроился работать в Подводречстрой, был монтажником строил причалы, дома, и набережные Москвы-реки. В 2006 году, в больнице умер, не без помощи нашей медицины. Получил пару солдатских медалей: За боевые заслуги, За взятие Бреслау, да Орден 2 степени Отечественной войны. После его смерти, военкомат отказал мне дать взглянуть его личное дело, хотел узнать более точно про части в которых воевал отец.
На фото слева.

Таким отцом гордиться надо.

НАЙТИ МОГИЛУ ДЕДА СТЕЦКО БОРИСА ДМИТРИЕВИЧА 1910Г РОЖДЕНИЯ237СП.69СД ПОХОРОНЕН ПОЛЕССКАЯ БРАТСКАЯ МОГИЛА ДОМАНОВСКИЙ РАЙОН ДЕРЕВНЯ МАРМОВИЧИ

СУДЬБА......
статья из интернета http://ria.ru/world/20151010/1299788676.html#ixzz3oB26XAoc
Йоханнес и Маркус Риглеры, жители Нижней Австрии, сами спроектировали и за свой счет установили памятник советским военнослужащим и французскому военнопленному, погибшим при крушении самолета в марте 1945 года.

Жители Нижней Австрии Йоханнес и Маркус Риглеры (Johannes, Markus Riegler) в год 70-летия победы во Второй мировой войне за свой счет установили памятник советским солдатам и французскому военнопленному, свидетелем гибели которых стал один из них.
Как рассказал РИА Новости организатор торжественной церемонии открытия мемориала Йоханнес Хагенхофер (Johannes Hagenhofer), учитель истории в гимназии в Винер-Нойштадте и руководитель проекта "Опыт новейшей истории на земле тысячи холмов" ("Erlebbare Zeitgeschichte im Land der 1000 Huegel"), идея поставить такой мемориал принадлежала младшему брату Маркусу. Он же, будучи инженером, спроектировал памятник и участвовал в строительных работах.

Маркус Риглер принимает участие в сооружении памятника советским солдатам в Австрии

В прошедшей накануне церемонии участвовали не только члены семьи, многие местные жители и региональные власти, но и представители российского и французского посольств в Австрии.
"Этот памятник должен стать знаком благодарности семьи Риглер, но также и знаком примирения", — отметил собеседник агентства.
В марте 1945 года
Родившийся в 1938 году, Йоханнес Риглер всю жизнь проработал фермером в том же месте, где и родился, в коммуне Томасберг в Нижней Австрии. В годы войны с его семьей проживали также трое французских военнопленных Густав, Фердинанд и Генрих (Анри) Соттей (Henri Cottele) и работница с Украины Ольга. В марте 1945 года жители Томасберга впервые услышали бомбардировки расположенного неподалеку Винер-Нойштадта. Днем 29 числа один из возвращавшихся с задания самолетов был подбит и резко снизился, разбрызгав топливо на окрестные постройки и лес, что привело к пожарам. Самолет упал настолько близко к дому, что обломком крыла убило пытавшегося спрятаться француза Соттея.

На месте крушения на следующий день семья Риглер обнаружила использовавшийся в советской авиации американский бомбардировщик Б-25, пилот и пассажиры которого сгорели на месте и их похоронили там же. Впоследствии пилот был опознан как гвардии младший лейтенант Николай Пронников, двое из пассажиров — как командир эскадрильи гвардии лейтенант Анатолий Тиняков и штурман гвардии лейтенант Петр Красников. Личности других пассажиров установить не удалось.
Мотор аппарата впоследствии забрали собиратели из Винер-Нойштадта, а обломки винта до сих пор хранились у брата Маркуса Риглера.

Гвардии младший лейтенант Николай Пронников, погибший в районе коммуны Томасберг в Австрии
Память о войне
Памятник Риглеров представляет собой композицию из двух прямоугольных каменных изваяний, на одном из которых укреплена памятная табличка с перечислением обстоятельств произошедшего и имен погибших. На другом закреплены части винта разбившегося самолета.
"Пусть их насильственная смерть будем нам, живущим, предостерегающим напоминанием", — также сказано на табличке.
По свидетельствам Йоханнеса Риглера, будучи семилетним ребенком, он не очень хорошо помнит о русских на земле его семьи, кроме того, что на встречи с ними его отец всегда брал его с собой. "Сегодня у меня такое ощущение, что это давало защиту нам обоим", — цитирует слова Риглера Хагенхофер.
Также в его памяти сохранился эпизод, как русские военнослужащие выкопали и забрали спрятанные его бабушкой яйца, но, кроме того, солдаты никогда ничего не крали у семьи, в которой, по воспоминаниям фермера, еды всегда было в достатке.

Никифоров Михаил Тихонович,
родной брат моей бабушки - Кувырковой (Никифоровой) Лидии Тихоновны
(род. 25.(?)05.1921 – 12.08.1942, 21 год)

Никифоров Михаил родился в семье Никифоровой (Платовой) Татьяны Сергеевны и Никифорова Тихона Васильевича 25 мая (июня) 1921 года и стал их первым общим сыном. Родился он в Местечке Благодать Звенигородского района Московской области. В юношеские годы увлекался авиацией и посещал Звенигородскую планерную школу .
1 сентября 1939 года (в день начала Второй мировой войны) был принят закон СССР «О всеобщей воинской повинности», в соответствии с которым мужчинам со средним образованием и достигшим 18 лет было необходимо пройти службу в Рабоче-крестьянской Красной Армии. 19 сентября 1939 года в возрасте 18 лет Михаил был призван в армию Звенигородским РВК и направлен на Дальний Восток для прохождения службы.
По имеющимся в семейном архиве фотографиям Михаил присылал родителям свои фотографии времен службы в 211-ой воздушно-десантной бригаде, датированные 30-ым марта 1940 года. В этот день он передвигался на поезде в составе бригады со станции Мучная до станции Манзовка (ныне Сибирцево) в Черниговском районе Приморского края. Места эти располагаются в 154 км к северу от Владивостока, и войска там собирали для борьбы с японскими империалистами. В состав 211-ой ВДБ, сформированной в 1938 году, входило: 4 парашютно-десантных батальона, артиллерийский дивизион, зенитно-артиллерийская рота, саперная рота, рота связи и школа младшего командного состава.
В день начала Великой Отечественной войны – 22 июня 1941 года - вероятно, Михаил Тихонович продолжал службу (либо быстрое обучение в училище ДВОКУ, где и получил воинское звание лейтенанта) на Дальнем Востоке, поскольку в эти дни 211-ая ВДБ базировалась в г. Житомир в Украине, одной из первых приняла на себя удар немцев (14-ой моторизованной дивизии СС) и практически вся была уничтожена.
Для защиты подступов к Сталинграду руководство страны стало стягивать войска из дальних регионов. В марте 1942 года в с. Занадворовка Приморского края была сформирована 248-ая отдельная курсантская стрелковая бригада, в составе которой и попал на войну Михаил Никифоров, являясь командиром взвода войсковой части №5274. 15 июля 1942 года, после 4-месячной боевой учебы, курсантов военных училищ Приморья и офицеров Дальневосточного фронта отправили по пути Хабаровск – Долгоруково (Липецкая область) на защиту Родины. 29 июля 1942 года бригада передвинулась на юг к селам Озёрки и Перекоповка. В ночь с 31 июля на 1 августа 1942 года 248 ОКСБр заняла рубеж под командованием генерал-лейтенанта Никандра Чибисова (38 Армия Брянского фронта). «38 Армии была поставлена задача: в период с 10 по 17 августа 1942 года во взаимодействии с частями Воронежского фронта уничтожить Землянскую группировку противника и к 17 августа выйти на рубеж населенных пунктов Михайловка, Малая Верейка, Землянск, Перлевка, Русская Гвоздевка» . Главная цель заключалась в том, чтобы освободить Воронеж, выйти на р. Дон, восстановить утраченные позиции. 248 ОКСБр должна была взаимодействовать с 96 танковой бригадой. Группа усиливалась пятью артиллерийскими полками и четырьмя полками «катюш». Нашим противостояли 6 дивизий противника.
Общее наступление было запланировано на 12 августа. Но с целью улучшить свои позиции 11 августа в 16.30 началось наступление группы генерал-майора Ротмистрова в районе высоты 214,6 (3 км южнее Перекоповки). Фашисты открыли яростный огонь, что привело к значительным потерям личного состава и техники. За этот день в 248 ОКСБр погибло и пропало без вести 158 человек .
12 августа 1942 года в 5 часов утра началось общее наступление. За этот день бригада потеряла убитыми и пропавшими без вести 146 человек . В кровопролитных боях в этот день под Перекоповкой погиб и Михаил Никифоров. Тело его было опознано и похоронено в братской могиле в с. Перекоповка Воронежской области .
13 августа 1942 года атака курсантов бригады, с которой прибыл Михаил, захлебнулась, погибли многие. 15 августа всем войскам было приказано перейти к обороне после пятидневных кровопролитных боёв.
Приказом Главного управления кадров ВС СССР от 30 апреля 1947 года Никифоров Михаил Тихонович был исключен из списков ВС СССР как офицер, погибший в боях против немецко-фашистских войск. Согласно документу, его мать – Устинова Татьяна Сергеевна – проживала в г. Звенигород на Полевой улице, д. 28 .
Фамилия Никифорова Михаила Тихоновича выбита на памятной плите Мемориала Славы в г. Звенигород и на воинском мемориале возле Средней школы №2 имени генерала М.А. Пронина в Звенигороде.

[ Изображение на стороннем сайте: 1713539a4d55.jpg ]

ОНИ МОГЛИ БЫ СЛОЖИТЬСЯ ПО ИНОМУ, НЕ БУДЬ ВОЙНЫ...Рассказы, КОТОРЫЕ ПИШЕТЕ ВЫ.

ОНИ МОГЛИ БЫ СЛОЖИТЬСЯ ПО ИНОМУ, НЕ БУДЬ ВОЙНЫ...
Рассказы, КОТОРЫЕ ПИШЕТЕ ВЫ.