Лодыгины

Никифор Михайлович Марин, отец мемуариста и Петр Николаевич Лодыгин были женаты (первыми браками на сестрах Якушкиных, Анне и Софье, соответственно. Отец их - Дмитрий Якушкин.

valcha написал:

[q]

Род Буниных
1. Петр Максимович Бунин (1746 – 1801), прапорщик, сын Максима Казмича, капитана. с. Урусово и сц. Ивановское Данковского у.
Жена - Анна Ивановна Лодыгина (ум. в марте 1775).
Их дочь - Анна Петровна (7 янв. 1774 с. Урусово - 4 дек. 1829 с. Денисовка - Дуроломовка), Раненбургский у. Рязанской губ. была поэтессой

[/q]

Русская Сафо на родине.
http://rodnaya-storona.ru/node/1117

первая русская поэтесса Анна Петровна Бунина (1774-1829).
Мало кому известно, что жизнь Северной Коринны окончилась в рязанской усадьбе Денисовка (ныне Липецкая область), где сохранился дом — последнее пристанище поэтессы.

К ИСТОКАМ

В начале 1820-х годов здоровье Анны день ото дня слабело, болезнь (рак груди) прогрессировала, помощи ждать было неоткуда, и в 1823 году неизлечимо больная поэтесса решила навсегда покинуть российскую столицу. Она отправилась на рязанскую родину, о которой постоянно вспоминала в промозглом Петербурге, и поселилась в деревне Денисовка Раненбургского уезда Рязанской губернии, в пяти верстах от родного Урусова, у двоюродного племянника Бунина Дмитрия Максимовича. Первоначально сельцо носило название по фамилии его хозяев Денисовых. А острые на язык местные жители дали ему ещё одно название: Дуроломовка. Это поселение со сменой владельцев обрело и новое имя — Бунине (или деревня Бунина).
Денисовка в списке населённых мест 1859 года значилась как владельческое село, насчитывавшее 7 дворов и 117 жителей. А позже село стало деревней. В 1920 году в ней насчитывалось 200 жителей, в 1932 году — 255. Но затем Денисовку настигла всероссийская беда — вымирание сельского населения. Сейчас здесь осталось лишь несколько домов, да и те позаброшены...

Приютивший поэтессу Дмитрий Бунин был личностью колоритной. Этот человек служил на флоте, принимал участие в морских баталиях, он оставил службу в звании капитан-лейтенанта и занялся хозяйством. В тот период предводителем Раненбургского уездного дворянства был майор Пётр Лодыгин, дядя хозяина Денисовки. (Кстати, из рода Лодыгиных происходила и мать Анны Буниной.)

Дмитрию Максимовичу болезни и ранения не позволили принять участие в Отечественной войне 1812 года. В Денисовке он вёл жизнь домоседа, сосредоточив всё внимание на обустройстве имения и облегчении участи крестьян и дворовых. Его жена, Елизавета Петровна, слыла женщиной доброй, но, по словам Петра Петровича Семёнова-Тян-Шанского, «с немалой долею психопатии». Морскому офицеру в отставке самому приходилось ухаживать за больной тёткой, заботиться об имении.

НА ЗАКАТЕ

Анна Петровна провела закат своей жизни в сельской глуши, изредка наведываясь к родственникам и знакомым в Скопин, Усмань. В феврале 1826 года она лечилась в Липецке, на минеральных водах, но целебные источники результатов не дали.

Последней работой поэтессы является перевод с английского языка «Нравственных и философических бесед» шотландского писателя и проповедника X. Блэра, который в июне 1829 года вышел из печати с посвящением российскому юношеству. Получив наконец долгожданное издание, переводчица любовно погладила красный сафьяновый переплёт, обмакнула перо в чернильницу, а затем подписала и отправила «со смертного и страдальческого одра» дарственный экземпляр книги в адрес Российской академии. Ещё один памятный экземпляр книги с автографом Анны Петровны долгое время хранился в семье её внучатого племянника Петра Петровича Семёнова-Тян-Шанского.

Судьба так распорядилась, что Анна Бунина ушла из жизни в период расцвета своего таланта. Поэтесса замечала, что счастью она «была всегда отдалённою знакомою».

Российская академия, хорошо осведомлённая о стеснённости поэтессы в средствах, отправила ей 1000 рублей ассигнациями за перевод сочинения Блэра, а также поэтическое творчество, однако никакие деньги уже не могли спасти Анну Петровну.

Мучительные боли не давали покоя, и Анна Бунина находила утешение в заветном талисмане — маленьком мешочке с ладаном, который носила обычно с собой. Помолившись в полупустой церкви перед иконой Пресвятой Богородицы, она с помощью Дмитрия Максимовича с трудом поднималась с колен, раскрывала ладанку и долго вдыхала тягучий аромат. И, казалось, боль отступала, но ненадолго. Племянник на руках выносил Анну Петровну из церкви, усаживал в пролётку и вёз домой. Ночью мучительные боли снова истощали силы поэтессы, и без того угасающие.

Чувствуя свой близкий уход, Анна Петровна составила духовное завещание, представляющее собой исповедь перед Богом и близкими людьми, которых поэтесса любила, по её выражению, «в простоте сердца» и перед которыми у неё не было «ни злоумышления, ни лести, ни коварства».

ПОСЛЕДНИЙ ПРИЮТ

Анна Петровна Бунина скончалась 4 декабря 1829 года в Денисовке. Памятник на могиле русской Сафо сооружён стараниями племянницы поэтессы, Надежды Ивановны Буниной, и внука её сестры, Марии Петровны, прославленного географа, статистика, путешественника Петра Петровича Семёнова-Тян-Шанского.

В 20-х годах XIX века имение Буниных в Урусове обезлюдело. Вихрь революции 1917 года разметал по свету насельников усадьбы. Со временем пришло в запустение и кладбище, на котором нашли упокоение представители славных дворянских родов: Буниных, Семёновых и Кропоткиных. Надгробная плита Анны Буниной сохранилась в краеведческом музее, а место захоронения затерялось.

В 1990-е годы при помощи биолокации на кладбище Урусова, где оставалось несколько полуразрушенных склепов да еле приметные могильные холмики, было приблизительно установлено место захоронения русской Сафо. Тогда же это место привели в порядок, а на условной могиле установили мраморное надгробие с деревянным крестом. Над местом вечного покоя поэтессы шумит кружевной листвой берёзка, и почитатели её таланта по сей день приносят сюда живые цветы.

Имя русской поэтессы с течением лет затерялось в сонме иных литературных имён, хоть и не столь значительных. Даже столетие со дня рождения Анны Буниной, к сожалению, прошло незамеченным. Забыли отметить даже столетие со дня её смерти, по поводу чего сетовал другой представитель рода — Иван Алексеевич Бунин: «Если принять во внимание время, в которое жила Бунина, нельзя не согласиться с теми, которые называли её одной из замечательных русских женщин».

Пришла пора и нам воздать должное подвижнице российской словесности, первой из поэтесс, поднявшейся на российский Парнас.

Александр Потапов

Газета «Панорама города», 2014 г.

Портрет Анны Буниной (художник А. Г. Варнек, Эрмитаж)

.Племянник чародея - С.П. Лодыгин

Липецкая обл.
ИВАНОВКА, село в 12 км от ст. Хворостянка. Прежнее название Ладыгино. Название - по ее владельцу Ивану Ладыгину. Ранее входило в Сокольский уезд и в 1742 году упоминается в его документах. Село Ивановка является родиной А. Ладыгина - изобретателя лампочки накаливания.

НИКОЛЬСКОЕ, село в районе Хворостянской сельской администрации. Возникло в середине XVIII века. В архивных документах XVIII века числится как сельцо Никольское, принадлежавшее П (?). М. Вельяминовой, 21 двор. Называлось также Вельяминовкой.

ХВОРОСТЯНКА, село, возникшее в середине XVIII века. В 1782 году значилось как владение помещика П. Л. Вельяминова, 3 двора на речке Лукавке. Селом является с 1820 года и называется по обилию зарослей хвороста в верховье реки Лукавка.

Уточнения по деду Эпафродита Петровича - Николаю Ивновичу и его тестю Луке Варфоломеевичу Вельяминову

Николай Иванович Лодыгин (1740 - ?), чье детство прошло в имении отца Ивана Андреевича Лодыгина в сельце Покровском Пехлецкого стана и деревне Выселок на речке Берёзовом Ржавце. Он же Ржавец Березовы (Батурка, Ярославка).
В 1782 -1834 годах являлся деревней, в 1850 – 1858 годах уже записан как сельцо (теперь п. Ржавец Новодеревенского района Рязанской области)
Участник трёх военных походов, Николай Иванович Лодыгин вышел в отставку за «слабостью здоровья» с награждением «прапорщичья чина» (ГАТО. Ф. 161. Оп. 1 (ОЦ). Д. 229. Л. 10об).
(Лодыгин. Глава 2. Корни. Жукова Л. Н.)
"... Внешности прапорщик Николай Лодыгин был примечательной: русоголовый, с карими глазами на белокожем лице, нос прямой, росту среднего — 2 аршина 6 вершков, то есть 169 сантиметров, а лет ему от роду 20. Эти приметы указаны в своеобразном паспорте екатерининского времени — подорожной. Выдана она ему 10 августа (по старому стилю) 1767 года, когда он «поездом» отправлялся из Петербурга в Дмитров.
А родовое имение числилось за ним одно — сельцо Ермолино в Дмитровском уезде Московской губернии, — еще из рук, должно быть, Ивана IV (???)полученное его предками.

---

[поправка1 (- моя) : В первой половине XVII в. «сельцо Ермолинское» принадлежало Гавриле Васильевичу Лодыгину, «купленая вотчина у вдовы Ивана Степановича Боброва, а мужа ее старинная вотчина».- Ермолино Вышегородского стана. Название ведет от фамилии Ермолиных (Василия Дмитриевича Ермолина, знаменитого московского строительного подрядчика и зодчего, его зятем был Дмитрий Васильевич Бобр), которым принадлежало в XV в. соседнее село Спасское. В XV а, «село старое Ермолинскоев принадлежало Дмитрию Васильевичу Бобру, который от князя Юрия Васильевича (между 1462—1472 гг.) получил на эти села льготную грамоту. В 1546 г. сын Дмитрия Васильевича Бобра старец Иосиф подарил Спасское и Ермолино в Троице-Сергиев монастырь.
\\Тихомиров М.Н. "Села и деревни Дмитровского края".
В 1627 г. последний наследник Бобровых Илья Иванович Бобров меняет свою часть земли на другое владение, принадлежавшее ранее Гаврииле Васильевичу Лодыгину. Тому же Г. В.Лодыгину продает остальную часть владения мать Ильи, вдова Ивана Боброва Меланья. Одновременно Г.В.Лодыгин покупает у наследников Бобра и другое село в Вышегородском стане, Дмитровского уезда – Ермолино, принадлежавшее в XV веке тестю Бобра. ]

---

Подорожные начинались магическими для станционных смотрителей словами: «…по указу ее величества государыни императрицы Екатерины Алексеевны…»
Цель подорожной в том, чтобы сержанта Наваринского полка, накануне отставки получившего чин прапорщика, надлежащим образом признавали и «почитали по дороге и на дому» да лошадей давали не мешкая.
«Оному прапорщику Лодыгину при следовании в сельцо чинить везде свободный проезд и там, где жить будет, за службу его показывать всякое благодеяние».
Обычны для того времени и заключительные строчки подорожной: «напротив чего ему, Лодыгину, отнюдь по озлоблению шкоду не чинить и содержать себя опрятно».

В патенте на звание прапорщика есть и слова, характеризующие его весьма положительно:

«Должность исправлял добропорядочно, штрафа ни за что никогда не брал» (не имел).
К тому же получение нового чина — прапорщика объяснялось тут же: «За оказанные к службе нашей ревности и прилежности».
Отставку же «свежеиспеченный» офицер испросил, указывая ее причину — «болезни и слабость здоровья».
В этом втором документе — патенте на звание прапорщика, заверенном генералом князем Федором Щербатовым, в адрес прапорщика следуют обычные предостережения: «И мы надеемся, что он в пожалованном нами чине верно и прилежно поступать будет, как то верному и доброму офицеру надлежит».
Всего в 20 лет, когда дворяне только начинали свое восхождение по служебной лестнице, что, кстати, весьма облегчилось именно после вступления на престол Екатерины — с 1762 года, сержанта, участника трех походов, вдруг увольняют со службы, одновременно повышая в чине, и отправляют подальше от двора.
Истинные причины столь ранней отставки вряд ли можно установить — компрометирующие документы «надлежат уничтожению». При дворах государей, и особенно при дворе Екатерины II, взлетевшей на русский престол на руках гвардейцев, нераскрытых тайн предостаточно. Прапорщик Лодыгин, несмотря на «слабость здоровья», прожил долгую жизнь — в 1810–1811 годах увидел своего внука, названного Николаем в его честь (отца изобретателя). Все долгое царствование Екатерины прожил в глуши, из своего тамбовского далека наблюдая за победами Румянцева, Ушакова, Суворова."
По возвращении со службы он решил приобрести у Марфы Саввичны Вельяминовой (будущей тещи) - они были соседями - часть земли при речке Лукавке, где основал сельцо Никольское (Еленино тожъ).

Жена с 1776 г. - Елена Лукинична Вельяминова (1743 г - 1810-е), дочь Луки Варфоломеевича Вельяминова и Марфы Саввичны Бузовлевой.

[Лука Варфоломеев Вельяминов (1710-е - 1767) происходил из старинного рода московского тысяцкого Протасия (Вельямина) Федоровича (? — после 1332 года), боярина, одного из ближайших бояр Ивана I Даниловича Калиты.
Отец его - «комиссар Сибирской губернии Варфоломей Зиновьевич Вельминов, мать - дворянка Ряжского уезда Ирина Григорьевна (ур. Салькова).
Род. Л.В. Вельяминов в д. Серезевской Ряжского уезда Тамбовской провинции (ГАТО. Ф. 161. Оп.1. Д.293. Л. 14).
Служил (вместе с братом Евграфом ) в 81-ом Апшеронском пехотном полку.
В 1735 г. в Крыму, на театре военных действий русско-турецкой войны, произведен в прапорщики и в 1741 г. «от воинской службы отставлен статским делам подпоручиком (РГАДА. Ф. 574. Оп. 1 Д. 213. Л. 12.)].

В 1742 г. Лука Вельяминов женился на дворянке Марфе Саввичне Бузовлевой (?-1769), чей отец Савва Афанасьевич упомянут в Отказных книгах Поместного приказа за 1678 г. как владелец деревни Острая Лука Старорязанского стана (РГАДА. Ф. 1209. Оп. 1. Д. 13343). Дворянство Бузовлевых тульской и рязанской ветвей Герольдмейстерской конторой было поставлено под сомнение.
В 1744 г. Лука Варфоломеевич по Указу Правительствующего сената был определен в г. Данков воеводой, где служил в течение шести лет (РГАДА. Ф. 574. Оп.1. Д. 2123. Л. 12)
Во время воеводства в Данкове Вельяминовы приобрели многочисленные угодья в Сокольском уезде Воронежской провинции Воронежской губернии по берегам р. Матыры.
Провинциальным чиновникам и воеводам запрещалось приобретать собственность на свое имя, поэтому Лука Варфоломеевич оформлял купчие на жену.
В 1747-1949 гг. Марфа Саввична «приобрела» недвижимое имение бывшего подъячего г. Сокольска С.С. Ретюнского в с. Песковатка Сокольского уезда на р. Лукавке с усадьбою «и усадебной рощею, с лесами и сенными покосами, с рыбными ловлями и со всеми угодьями» (РГАДА. Ф. 574. Оп.1. Д.213. Л. 12).
Недвижимое имение в 20 четвертей (около 30 га.) в с. Тынково Сокольского уезда отставного драгуна А.И. Шуваева из с. Шовское Лебедянского уезда (РГАДА. Ф. 574. Оп. 1. Д. 59. Л. 1-2), вдовы подъячего г. Сокольска М.Ф. Ретюнской в Изидоровой луке у с. Песковатка, на р. Лукавке и в д. Стеньшино Сокольского уезда, в с. Хомутец Добринского уезда (РГАДА. Ф. 574. Оп. 1. Д. 48. Л. 1-2), недвижимое имение сокольского служилого человека С.Н. Лучникова в с. Песковатка и на р. Лукавке Сокольского уезда в 20 четвертей (РГАДА. Ф. 574. Оп.1. Д. 48. Л. 1-2), землю дворянина М.А. Антонова 20 четвертей в с. Тынково Сокольского уезда (РГАДА. Ф. 574. Оп.1. Д. 59. Л. 2), земли с усадьбами, лесами и сенными покосами дворян с. Грязновка Лебедянского уезда А.С. Иншакова, А.Д. Сизова, Н.Н. Малышова и Е.Ф. Лазарева, И.В. Ширяева, И.Ф. Макина, И.Н. Полукарова и Т.Т. Макина в с. Грязи и Тынково Сокольского уезда (РГАДА. Ф. 574. Оп. 1. Д. 60. Л. 1-2).
Таким образом Вельяминовы завладели в Сокольском уезде Воронежской провинции обширными угодьями площадью в 190 четвертей (около 300 га.), а их усадьба «со всякими дворовыми и хоромными строениями» находилась в с. Песковатка.
В 1750-х годах отец Елены служил вальдмейстером (смотрителем казённых лесов) Сокольского и Усманского уездов Воронежской губернии.
Летом 1763 года Лука Варфоломеевич попадает под следствие за многочисленные преступления по должности.
Спустя четыре года, в течение которых длился процесс, он скончался в воронежской тюрьме от чахотки. Марфа Саввична скончалась вслед за ним в 1769 году.
[Источник: статьи Е.А. Глазатовой]